Индус это кто: Недопустимое название — Викисловарь

Индийцы, индусы, или просто жители Индии

Иногда всю выразительность и невероятность посещённой страны или места начинаешь осознавать, вернувшись из неё и перебирая фотографии. Путешествуя по Индии, я встречал много разных людей. Многих фотографировал, они любят очень фотографироваться. Разные персонажи встречались — и обычные, и странные, и совсем удивительные. Но как-то воспринималось оно, в целом, буднично, как само собой разумеющееся.

А сейчас, собрав все накопившиеся за 1,5 месяца портреты в отдельную папочку, пересмотрев их внимательно, был буквально ошеломлён! Сколько же в этой стране неповторимых лиц, ярких образов, историй. Старики, женщины, мужчины, дети.. Офисные работники, нищие, священнослужители.

В общем, 1,4 миллиарда обитателей планеты в кратком пересказе. Бенгальцы и тамилы, карнатакцы и махараштране, уттар-прадешцы и мадхья-прадешцы, ну и другие.

Всегда считал, что одна из главных достопримечательностей любой страны — это люди. В Индии живёт несколько десятков (а то и больше сотни) разных народов. Многие из них, такие как тамилы, бенгальцы, телугу насчитывают десятки миллионов — куда больше, чем многие известные нам, и имеющие свои страны. А про все эти народы за пределами Индии и этнографических сообществ, известно мало.

Тамилы — пятая по численности этническая группа в Индии, живущая, в основном, на юге. Тамилов в Индии — около 60 миллионов. Есть также тамилы и на Шри-Ланке (устроили в 80-е годы гражданскую войну на севере острова, которая закончилась лишь 10 лет назад). У тамилов свой язык, являющийся официальным в штате Тамил-Наду, и свой алфавит. Многие и не говорят на хинди.

Сразу вам романтический образ: юная тамилка — стрелочница работает на узкоколейке Нилгири, регулирует движение паровозов.

Маратхи, живут в центральной и западной Индии, штат Махараштра (центр — Мумбаи), Маратхи — четвёртая этническая группа в Индии, их около 70 миллионов.

Нагпур, торговец масалой.

Нагпурский вокзал, Махараштра. Тут тоже хинди не очень распространён. Но буквы в марахти используются те же, что и в хинди.

Маратхи живут не только в Махараштре, но и в соседних штатах, например, в Мадхья-Прадеше.

В штате Мадхья-Прадеш где-то между Гвалиором и Шеопуром вообще живут народности, женщины у которых полностью покрывают лицо покрывалами (сквозь которые, правда, можно что-то разглядеть). Такое присутствует буквально в нескольких деревнях, отъезжаешь чуть дальше — ничего такого нет. Подтверждение того, какая тут невероятная этническая чересполосица.

Мусульман в Индии около 14%. Не так много, казалось бы. Но если учесть в абсолютных цифрах, то это почти 200 миллионов. Они относительно равномерно распределены по всей территории страны, хотя в некоторых местах типа Хайдерабада их, всё же, будет повышенная концентрация.

Основной язык индийских мусульман — урду, являющийся официальным в соседнем Пакистане. Забавно, что так по их количеству немусульманская Индия занимает 2-е место в мире, уступая только Индонезии.

Бенгальцы — один из самых крупных разделённых народов мира. 250 миллионов, из котороых В Индии проживает 83, а в Бангладеше — 170. Часть из них по вероисповеданию — индусы, часть — мусульмане. Язык — один и тот же, ну как у Сербии с Боснией.

При разделе Индии мусульмане-бенгальцы оказались в другой стране, которая ещё потом отделилась от новой метрополии. Оставшиеся бенгальцы продолжили жить в Индии, но родственных связей между бенгальцами Индии и Бангладеша достаточно, а ведь эти страны — визовые друг другу.

Бенгалийка из Калькутты, характерная индо-точка на месте.

Кстати, бенгальский язык — второй по числу носителей в Индии после хинди.

Большая диаспора тибетцев живёт в Дели и в северных горных штатах типа Химачал-Прадеша или Джамму и Кашмира. В северных районах в районе Дажджилинга и Сиккима живут непальцы. Сразу характерная монголоидная внешность. Тут больше распространён буддизм.

И, конечно же, сикхи. Это совершенно особые люди, в целом выглядящие более опрятно и цивилизованно чем индусы. У сикхов своя религия, довольно молодая, не имеющая ничего общего индуизмом, свои храмы, традиции.

Сикхов всегда можно опознать по характерным тюрбанам, без которых они практически никогда не ходят.

Центр сикхизма находится в штате Пенджаб, а главная святыня — в столице в городе Амритсар. Я там не был, но так то самих сикхов и их храмов полным-полно по всей стране. У них довольно интересные служения, молитвы, а ещё они всех кормят.

Индусы — странные товарищи. Нам с их религией, менталитетом, понять их не всегда просто. С их кастовой системой, сочетанием толерантности к грязи и антисанитарии с любовью всего яркого и красивого. Но, вот такие они.

Женщины, даже бедные, стараются одеваться очень пёстро.

Разноцветные сари — самый популярный наряд у прекрасного половины человечества.

Перстни на руках, серьги будут даже у крестьянок из далёких деревень.

При этом во всей этой красоте она может спокойно разлечься на полу или грязной скамейке.

Как известно, цыгане когда-то давно пришли в европейские страны из Индии. Действительно, видишь тут как-то много общих параллелей.

Такие кадры вы почти не встретите в соседних куда более бедных странах типа Шри-Ланки, Бангладеша или Непала. Почему то такая склонность к бомжизму характерна именно для Индии.

Индусы вообще намного меньше заморачиваются с простыми вещами. Вот, скажем, что вам нужно для сна? Кровать, одеяло, тишину, темноту.. Для сна индийца достаточно лишь одного — самого индуса, желающего спать.

Для сидения подходит вообще абсолютно любая горизонтальная поверхность вне зависимости от её загрязнённости.

Купающийся в одной из самых грязных рек мира — Ганге, мужчина счастлив. Потому что река эта — священная!

Индийцы, с одной стороны, добрые и хорошие. Они — не агрессивные, грабить и бить вас не будут. С другой — ужасно приставучи. В туристических местах тебя атакуют продавцы и впариватели всего. А в стороне от туристических мест — праздная публика, желающая сделать с тобой селфи. Ну мне, вроде как и не жалко людей порадовать. Раз уж я приехал сюда, сделаю людям приятное, с меня не убудет. Но когда за 10 минут подходит таких 10-15 страждущих, это начинает реально вымораживать.

При этом индусы совершенно бесцеремонны, правила приличия, дистанция не для них. Какая дистанция, какие границы когда нас тут 1,4 миллиарда?

Лезут в самые неудобные моменты — когда ты занят, читаешь, смотришь дорогу, разговариваешь по телефону. Ну а что, тебе сложно селфи со мной сделать, братан?

Особенно отличаются дети и подростки. На одной Богом забытой станции вокруг меня собралась целая делегация и ходила за мной по пятам туда-сюда. Никакой агрессии, никакого попрошайничества, чистое любопытство. А если увидят у тебя в руках фотоаппарат, живым не уйдёшь пока всех не перефоткаешь..

Часто в других странах хочешь пофотографировать людей, но боишься, зная как им это, скорее всего, не понравится. Тут обратная проблема. Так часто тебя теребят, что и не хочешь уже всех их снимать. Не нужно столько однотипных фото. Но нет, видят камеру, останавливают «photo me, photo me, mister», и приходится тормозить, тратить время, включать камеру, забивать флэшку. А так бы шёл себе и шёл.. а если торопишься?

Помню, как в первый день прибытия в Индию, брёл из аэропорта по городу Мадураю, и забрёл в какой-то закоулок с гопниками.. Увидев их, сразу захотел оттуда слинять, но было поздно — гопники тоже меня заметили и стали радостно кричать и улюлюкать. У меня душа ушла в пятки, но это Индия, друзья! Им просто было надо чтобы я всех их пофотографировал в разных позах.

Цветы жизни (г. Варанаси).

Пока ещё не доросли до возраста, когда можно от мистера что-то требовать. Но скоро, скоро..

Чё, с какова раёна, братан? Из махараштровских кого знаешь?

Каких только персонажей в Индии не встретишь.

Порой попадаются откровенные фрики. Прямо в самом центре столицы!

Усы, что надо.

Фотографировать можно везде и всех 🙂 Интересные ситуации можно встретить как в глухой деревне, так и на главных улицах столицы.

И в центре Дели среди элитных банков, дорогих машин и небоскрёбов найдётся место погонщику волов.

А, может быть, хотите красивых индиек? Их есть у нас.

Юные калькутчанки.

Аналогично

Вот такая яркая страна. Судя по молодёжи, пестрота ещё тут надолго, глобализироваться Индия будет медленно. :))

Кивок по-индийски – как разгадать его значение и смысл?

• Чарукеси Рамадураи
• BBC Travel

29 июля 2018

Автор фото, iStock

О чем еще всегда вспоминают те, кто съездил в Индию, кроме традиционного расстройства желудка, остроумно называемого здесь «Дели бели» (англ. «делийский живот»)? Ну конечно, о том, как странно индийцы кивают головой.

В городе Танжор, что в южном индийском штате Тамилнад, на прилавках уличных рынков полным-полно этих игрушек-сувениров. В переводе с тамильского они называются «танжорская кивающая головой кукла».

Ярко раскрашенные глиняные фигурки, обычно изображающие танцора классического индийского танца или пару пожилых людей (так сказать, комплект), состоят из двух частей — непосредственно тела куклы и ее головы, свободно болтающейся на шарнире.

Слегка коснитесь головы или как следует дуньте на нее — и она начнет раскачиваться из стороны в сторону, делая почти кругообразные движения или чертя в воздухе знак бесконечности.

Это ни что иное как имитация уникального индийского жеста, который частенько озадачивает приехавших в эту страну.

И это одна из тех вещей, которые обсуждают посетившие Индию — конечно, наряду с расстройством живота (Дели бели!), которое подстерегает здесь туриста.

Это не привычные западному человеку вертикальное движение головой вниз-вверх, означающее «да», или горизонтальное движение из стороны в сторону, означающее «нет».

Это некое плавное раскачивание (одновременно и вертикальное, и из стороны в сторону), причем оно может быть и легким, и весьма энергичным.

Автор фото, Kandukuru Nagarjun/Flickr

Подпись к фото,

Танжорская кивающая головой кукла имитирует знаменитый индийский жест

Это движение не судорожное, не резкое, а продолжительное и ровное. Прийя Патийян, писательница из Мумбаи, проводящая экскурсии по своему городу, описывает его как «нечто вроде знака бесконечности или восьмерки, положенной плашмя».

В интернете этому жесту посвящено много страниц, не говоря уже о видео, демонстрирующих, как он выглядит, чтобы путешественника это не застало врасплох.

Простой поиск по YouTube даст вам десятки роликов энтузиастов, пытающихся объяснить это загадочное, чисто индийское движение головой. Среди этих энтузиастов будут и индийцы, и иностранцы.

Несколько лет назад одно из таких видео даже стало вирусным, всего за неделю оно собрало более миллиона просмотров.

Означает ли этот жест ясное «да»? Или это вежливый отказ? Или «может быть»? Знак неопределенности? Или даже раздражения?

Трудно сказать точно, не зная контекста. Патийян считает, что это почти всегда «да», во всяком случае указывает на согласие.

«В этом также содержится элемент дружелюбности или уважения, но какой именно — трудно сказать точно, если вы не знакомы с ситуацией в целом», — добавляет она.

Марго Бигг, британо-американская писательница, прожившая в Индии более пяти лет и составлявшая путеводители по стране, считает, что разные типы кивания головой означают разное.

«Скажем, наклон головы в одну сторону может означать «да» или «пойдем», а более продолжительное раскачивание взад-вперед — это подтверждение понимания».

Как подсказывает мой собственный жизненный опыт, чем быстрее раскачивание головой, тем позитивнее человек относится к достигнутому соглашению — особенно когда в дело вступают поднятые брови.

Но, с другой стороны, этот жест может означать и «ну хорошо… как скажете…» — аналог безразличного пожимания плечами.

Автор фото, Instants/Getty Images

Подпись к фото,

Кивание головой по-индийски — это уникальный жест

Однако индийское кивание головой — это значительно больше, чем просто культурная причуда, передаваемая из поколения в поколение.

В известном обширном исследовании нидерландского социолога Герта Хофстеде, изучившего культурные нормы и обычаи разных стран, Индия набрала 77 баллов по шкале «, показывающей, насколько люди ожидают и готовы принять властное неравенство в том обществе, в котором живут. А между тем среднемировой показатель был 56,5.

Такой высокий показатель Индии говорит о том, что ее жители испытывают глубокое уважение к иерархии.

Он также указывает на очень ограниченный масштаб их несогласия с теми, кто признается вышестоящим по положению в обществе.

Я прожила всю жизнь в этой стране и могу подтвердить: индийцев воспитывают быть вежливыми и сговорчивыми, особенно в отношении пожилых людей и гостей. Индийцы не любят прямо говорить «нет».

Мы что-то бессвязно мямлим, виновато улыбаемся, неопределенно киваем — все для того, чтобы отложить окончательное решение.

На самом деле кивание головой по-индийски — это жест, предназначенный для демонстрации неопределенности, и он прекрасно с этим справляется.

Прадип Чакраварти, писатель из Ченнаи и консультант по вопросам корпоративного поведения, говорит, что этот жест — индийский способ оставлять все варианты открытыми в сложных взаимоотношениях между людьми.

«В традиционно аграрной экономике — такой, как индийская — вам невыгодно открыто выражать несогласие или прямо отказывать в чем-то любому члену общины, — объясняет он. — Потому что никогда не знаешь, когда тебе понадобится его помощь. А отказ означает, что ваши отношения будут испорчены раз и навсегда».

Автор фото, iStock

Подпись к фото,

Индийцев с детства воспитывают в уважении к старшим

Чакраварти подчеркивает, что в индийском обществе огромную роль играют иерархия и формальности во взаимоотношениях. Это приводит к тому, что часто люди оказываются в ситуации, когда сказать «нет» просто невозможно.

Таковы отношения с начальником на работе, со старшими членами большой семьи, с руководством общины.

В таких случаях это неопределенное движение головой — идеальный компромисс, позволяющий собеседнику интерпретировать его так, как ему хочется, в то же время оставляя немного пространства для маневра тому, кто качает головой.

Чакраварти говорит об этом так: «Я знаю, что не могу этого сделать, но я и не могу сказать «нет». Так что вместо однозначного и прямого отказа я тяну время, не говоря ничего определенного».

Теоретически это выглядит как рецепт всеобщего довольства жизнью и друг другом, однако часто ведет к недоразумениям и раздражению.

И хотя такое в основном случается при взаимодействии людей из разных культур (например, когда у сотрудников-индийцев босс-иностранец или когда турист пытается торговаться на индийском рынке), иногда это бывает и с индийцами — хотя сами они в другой ситуации тоже используют этот жест.

Автор фото, iStock

Подпись к фото,

Туристам порой очень трудно понять, что имеют в виду эти странно качающие головой индийцы

Так что, несмотря на все пояснительные видеоролики, даже сами индийцы не всегда готовы четко объяснить значение этого жеста.

Я сама часто ловлю себя на том, что мне хочется крикнуть: «Что вы имеете в виду?!»

Индийское кивание головой даже обсуждается в одном из эпизодов американского комедийного сериала Outsourced (в русском переводе — «Сбежавшая работа». — Прим. переводчика), действие которого, как можно предположить, происходит в колл-центре в Мумбаи.

Нравится вам это или нет, готовы ли вы поддержать игру по этим правилам или вас она озадачивает, но когда вы в Индии, такое кивание головой — часть здешней жизни.

Большинство индийцев даже не осознает, что делает это, и многие туристы, приехав в Индию, через какое-то время замечают, что начали подражать местным жителям.

Анита Рао Каши, журналистка из Бангалора, сказала мне как-то: «Мы можем это всячески отрицать, но этот жест у нас в крови, он передается из поколения в поколение».

Бигг тоже призналась, что начала так кивать, сама того не замечая — особенно когда говорит на хинди.

«Туристы с Запада заметили это и обратили мое внимание, но теперь это — составная часть моей натуры, и я делаю так неосознанно».

Как житель этой страны, хочу дать совет приезжающим сюда. Когда вы столкнетесь с тем, что вам неопределенно кивают — сделайте то же самое. Вполне возможно, это поможет вам обрести настоящего друга на всю оставшуюся жизнь.

Прочитать оригинал этой статьи на английском языке можно на сайте BBC Travel.

Неси свой полумесяц Легко ли быть мусульманином в стране священных коров: Политика: Мир: Lenta.ru

В индийском штате Джамму и Кашмир, где большинство населения составляют мусульмане, вспыхнули массовые беспорядки. Попытка провести выборы обернулась трагедией: восемь человек погибли, сотни оказались за решеткой. Но главное — мусульмане просто не пришли на избирательные участки, объявив правительству бойкот. Почему это произошло и как вообще живется последователям ислама под властью Нарендры Моди — разбиралась «Лента.ру».

Воскресенье 9 апреля 2017 года должно было стать для Джамму и Кашмира праздничным днем. Жителям нескольких округов мусульманской части региона и его летней столицы Шринагара предстояло выбрать депутата в нижнюю палату индийского парламента — Лок Сабху. Были открыты полторы тысячи участков, на которые, как ожидалось, явятся 1,2 миллиона избирателей, чтобы решить, кто из девяти кандидатов достоин представлять штат в Нью-Дели.

Праздника не получилось. Вечером Шринагар и другие города напоминали скорее место битвы: повсюду валялись камни, выломанные из мостовых. Более десяти участков для голосования были разгромлены, два сожжены. В морги доставили восемь трупов с пулевыми ранениями, десятки человек попали в больницы, сотни были задержаны — таков итог массовых столкновений армии и протестующих по всей Кашмирской долине.

Материалы по теме

00:02 — 1 августа 2016

Но что хуже всего — голосование сорвалось. Невзирая на предвыборную агитацию, на участки пришло всего семь с небольшим процентов избирателей. Бойкот выборов в штате Джамму и Кашмир, где большинство населения исповедуют ислам, оказался для правительства Нарендры Моди неприятным сюрпризом. Ранее находившаяся у власти в Нью-Дели партия Индийский национальный конгресс (ИНК) с переменным успехом находила с бунтующим регионом общий язык, упирая на секулярную идеологию и общеиндийскую идентичность независимо от религии. Но как будет договариваться с кашмирцами правительство Моди, в составе которого нет ни одного мусульманина?

В Индии с давних пор было два вида ислама. Первый — ислам торговцев: на юге полуострова Индостан купцы с Малабарского берега добровольно принимали религию Пророка, чтобы облегчить связи с торговыми партнерами из Аравии и с восточного побережья Африки. Второй — ислам завоевателей — пришел в Индию с севера: его несли волны арабов, тюрков, персов и монголов. Этот ислам, в отличие от торгового, оставил после себя кровавый след: насильственные обращения, снос индуистских храмов и строительство на их месте мечетей, убийства «неверных» и продажа их в рабство. Мусульмане сохранили привилегированное положение и при английском владычестве — неудивительно, что особой любви к ним индусы не питали.

Кашмирец, раненный во время протестов на выборах

Фото: Mukhtar Khan / AP

В 1947-м Британская Индия была разделена на две части: преимущественно мусульманские регионы были выделены в отдельную страну — Пакистан, «Землю чистых». Границу проводили по живому: массовое переселение правоверных в Пакистан, а индусов и сикхов в Индию сопровождалось страшной резней, погибли сотни тысяч человек, более 12 миллионов лишились крова.

После разделения страны две трети мусульман оказались в Пакистане, треть — в Индии, сознательно предпочтя жизнь представителей религиозного меньшинства в родном краю.

На официальном уровне до последних лет ситуация с мусульманами выглядела довольно неплохо. Правительство ИНК, большую часть времени возглавлявшее страну, делало все, чтобы подчеркнуть, что мусульмане — такие же граждане республики Индия, как и индусы, христиане или буддисты. Последователи ислама трижды становились президентами страны и не раз занимали министерские должности — к примеру, в последнем правительстве ИНК было два министра-мусульманина, включая главу МИДа Салмана Кхуршида.

Однако за порогами правительственных кабинетов наблюдалась заметная диспропорция. В 2005-м 14 процентов индийцев считали себя мусульманами, при этом в бюрократическом аппарате и в армии они составляли лишь 2,5 и три процента соответственно — несмотря на то, что они многократно демонстрировали свою лояльность родному государству.

Мусульмане и индусы

Со времени обретения Индией независимости процентное соотношение мусульман и индусов в ней непрерывно изменяется в пользу мусульман. Главным образом это происходит за счет более высокой рождаемости. В 1951 году индусы составляли 84,1 процента всего населения Индии, в 2011-м — 79,8 процента. За то же время число мусульман выросло с 9,8 до 14,23 процента и сейчас составляет 172,3 миллиона человек.

На низшем, коммунальном, уровне исламофобские настроения часто приводили к погромам, мусульмане в долгу не оставались. Самым знаменитым, пожалуй, стал Гуджаратский погром 2002 года: индусские националисты обвинили мусульман в поджоге поезда с паломниками и устроили массовое избиение правоверных, в результате которого погибли почти две тысячи человек. Главным министром штата тогда был нынешний премьер Нарендра Моди — с тех пор к нему прочно прилипло клеймо ненавистника мусульман.

Материалы по теме

10:02 — 17 сентября 2014

Антиисламские настроения в большинстве индийских штатов подпитывались многочисленными легендами вроде «Любовного джихада». Когда после переписи 2011 года индийское правительство промедлило с публикацией ее результатов, по стране сразу поползли слухи, что власти намеренно скрывают данные, чтобы не вызвать народных волнений из-за того, что мусульмане теперь составляют пятую часть населения Индии и вскоре захватят ее всю.

Исламофобия сыграла немалую роль в победе на выборах 2014-го правой «Бхаратия джаната парти» (БДП): ее лидер Нарендра Моди активно использовал националистические лозунги во время предвыборной кампании. Мусульмане восприняли приход к власти Моди с опаской — не только из-за его риторики, но и из-за того, что БДП шла на выборы в союзе с ультраправыми индусскими организациями.

Нарендра Моди

Фото: Kevin Frayer / Getty Images

Поводов для беспокойства у мусульман хватает до сих пор: представители индусских радикалов, которые вольготно чувствуют себя при правительстве Моди, регулярно поливают ислам грязью с высоких трибун. Так, идеолог крайне правой организации «Шив Сена» и член парламента Санджай Раут предлагает лишить мусульман избирательных прав, а его коллега из «Хинду Махасабхи» Садхви Дева Тхакур и вовсе выступил за поголовную стерилизацию всех христиан и мусульман в стране.

Материалы по теме

06:14 — 11 мая 2016

Шариат по-индийски

Мусульмане самой большой демократии мира борются за право на собственные законы

Но слова остаются словами, а судят в основном по делам. За три года пребывания Моди у власти не было зафиксировано ни одного крупного погрома (хотя радикальные «гау ракшаки», коровозащитники, нет-нет да и нападут на мусульман, подозревая их в убийстве священных животных), а мечети не начали превращать в индусские храмы. По последним опросам, мусульманская община Индии разделилась — часть ее относится к Моди и его правительству отрицательно, надеясь на возвращение к власти ИНК, другая часть активно его поддерживает в надежде на то, что при Нарендре Моди Индия расцветет и в выигрыше останутся все жители страны.

При этом сам Нарендра Моди активно демонстрирует, что не намерен ссориться с мусульманами. Выступая на митинге в сентябре 2016 года, премьер заявил: «Не вините мусульман, лучше помогите им. Они не электорат, которым политики торгуют на избирательном рынке, их не за что ненавидеть. Признайте их своими».

Многие мусульманские политики увидели тогда в словах Моди попытку привлечь голоса правоверных на предстоящих в феврале 2017-го выборах в Уттар-Прадеше — самом населенном штате страны, который дает больше всех депутатов в парламент.

Нарендра Моди действительно разыграл тогда мусульманскую карту, но сделал это совсем иначе.

Уттар-Прадеш — самый сложный в электоральном плане штат Индии. Там проживают 38,5 миллиона мусульман — 19,3 процента всего населения штата.

Сторонники БДП празднуют победу в Уттар-Прадеше

Фото: Rajesh Kumar Singh / AP

Традиционно местные политические партии Уттар-Прадеша в борьбе за голоса исламской общины гарантировали правоверным все больше привилегий, что раздражало индусов. Не случайно именно в Уттар-Прадеше за прошедшие годы было зафиксировано больше всего инцидентов на религиозной почве — 450 с момента избрания Моди премьером. Руководство БДП использовало это недовольство, сделав ставку в предвыборной агитации на восстановление попранных прав большинства.

«Если в деревне есть кладбище, там должно быть и место для кремации, — объявил Моди на одном из митингов. — Если компании отменяют плату за электроэнергию на время Рамадана, они должны это делать и на время Дивали». Слова премьера собравшиеся встретили аплодисментами.

Наряду со многими другими факторами противопоставление по линии «индусское большинство — мусульманское меньшинство» сыграло важную роль в сокрушительной победе БДП, буквально раздавившей местные влиятельные партии, много лет находившиеся у власти в штате. Люди голосовали против заевшихся мусульман, пользующихся незаслуженными привилегиями.

Йоги Адитьянатх — новый главный министр Уттар-Прадеша

Фото: Pawan Kumar / Reuters

Одним из самых активных поборников этого тезиса был местный политик Йоги Адитьянатх — ярый индусский националист, прославившийся массовыми обращениями христиан в индуизм, призывом ко всем, кому не нравится йога, убираться из Индии и обещанием превратить Индию в «чисто индусское государство». Адитьянатх выступал против квот в парламенте для женщин, провозглашая: «Если мужчина развивает в себе женские черты, он становится подобен богу, но если женщина развивает в себе мужские — она превращается в демона. Надо хорошенько проверить все эти западные идеи насчет освобождения женщин: подходят ли они нам».

Но среди мусульман он известен в основном благодаря приписываемому ему призыву к индусам разрывать могилы мусульманок и насиловать их трупы в отместку за все страдания, причиненные последователями Пророка. Скорее всего, Йоги никогда этого не говорил, однако дурная слава приклеилась к нему намертво.

Назначение Йоги Адитьянатха сыграло немалую роль в том, что происходит сейчас в Кашмире. Оппозиция активно использовала этот факт, чтобы дестабилизировать обстановку и подорвать позиции правящей в штате Народно-демократической партии, пытавшейся найти общий язык с Нарендрой Моди.

«Поздравляем главного министра Мехбубу Муфти, — гласил издевательский твит, размещенный одним из оппозиционных лидеров. — Ваши друзья и союзники только что избрали человека, который призывал насиловать трупы мусульманок».

В итоге в проигрыше оказались и власти, и оппозиция: кашмирцы предпочли последовать призыву сепаратистских лидеров и вообще не ходить на выборы. Но главное — в проигрыше оказалось правительство в Нью-Дели: благодаря опоре на индусов оно выиграло выборы в одном штате, но получило бойкот в другом, и теперь ему предстоит что-то с этим делать.

Индийская промышленность помогает людям дышать

В Индии настоящий «ковидный ад»: в стране ежедневно регистрируется более 300 000 новых случаев заражения коронавирусом (с 22 апреля суточный прирост заболеваемости каждый день бьет мировой рекорд), общее количество заболевших с начала пандемии превысило 17,5 млн, умерших – почти 200 000. Единовременно в стране около 3 млн человек имеют положительный диагноз, больницы не справляются с притоком пациентов, число смертельных исходов стремится к 3000 человек в сутки, морги переполнены, крематории работают на пределе, трупы сжигают прямо на улицах.

Многие пациенты нуждаются в искусственной вентиляции легких, поэтому власти Индии ввели жесткие ограничения на использование жидкого кислорода. По сути, использовать его в целях, отличных от медицинских, сейчас могут только пищевые и сталелитейные компании, водоснабжающие и нефтеперерабатывающие предприятия, а также АЭС, т. е. объекты, где производственные процессы не могут быть остановлены без существенных последствий. Все остальные потребители жидкого кислорода должны не только приостановить его закупку, но и отдать в больницы имеющиеся запасы.

Однако сталелитейщики, например, не остались в стороне. Как сообщает Bloomberg, ведущее индийское предприятие JSW Steel объявило 27 апреля о сокращении производства с целью передачи кислорода в медицинские учреждения. К концу апреля компания намерена поставлять до 900 т жидкого кислорода в сутки (за весь месяц – 20 000 т). Steel Authority of India 26 апреля тоже заявила о намерении приостановить производство на одном из заводов. Кислород в больницы поставляют также Jindal Steel & Power и Tata Steel. Сталелитейные заводы снизили запасы газа до 0,5 суточной нормы с обычного уровня в 3,5 суточной нормы.

О готовности предоставить Индии кислород (а также аппараты ИВЛ, другое медицинское оборудование, средства индивидуальной защиты и медикаменты) заявили Великобритания, Германия, Израиль, Россия, США и Франция. Международный бизнес тоже участвует: помочь Индии в борьбе со вспышкой коронавируса готовы, в частности, Google, IBM и Uber.

Сейчас Индия занимает вторую строчку в статистике стран мира по количеству заболевших после США, где заболело более 32 млн человек, умерло свыше 572 000. Но индийские врачи выражают опасения, что темпы прироста заболевших в стране могут достигнуть 500 000 человек в сутки, а количество смертельных случаев – 5700 в день (в США оба этих показателя сейчас на порядок меньше).

Директор индийского Национального центра по контролю заболеваний Суджит Сингх говорит, что резкий всплеск заболеваемости COVID-19 в стране связан с параллельным распространением нескольких штаммов вируса – «бразильского», «британского» и «южно-африканского». Кроме того, в Индии была выявлена не только двойная, но и тройная мутация коронавируса, которая отличается повышенной патогенностью. Всемирная организация здравоохранения 27 апреля объявила, что индийские мутации коронавируса устойчивы к антителам, которые вырабатываются у переболевших. Впрочем, по информации The Guardian, одной из причин всплеска заболеваемости в стране может также быть проведенное индийскими властями ранее смягчение ограничительных мер по борьбе с эпидемией. На фоне снижения прироста заболеваемости в феврале жителям Индии разрешили посещать массовые мероприятия (например, ритуальные купания в Ганге), магазины и рынки, музеи и парки. Многие индусы восприняли это как сигнал о том, что можно забыть и про остальные профилактические меры вроде обязательного ношения масок и соблюдения социальной дистанции в общественных местах. Вакцинация в стране также идет далеко не быстро: с 1 января начали прививать граждан старше 60 лет, с 1 апреля – старше 45, но на данный момент привито лишь примерно 1,5% населения.

Индуизм, или неумолимость судьбы | Публикации

Часами наговаривать словосочетание «Харе Кришна, Харе Рама» — самое богоугодное занятие

Внешне отечественные кришнаиты выглядят такими же ряжеными, как их единоверцы в других странах, — отличаясь, пожалуй, лишь повышенными претензиями на некое избранничество. Но Россия не Калифорния, где за сто с лишним лет духовная практика индуизма сделалась незримой частью религиозного ландшафта, в нашей стране кришнаиты играют маргинальную роль. Впрочем, это относится и к адептам других индуистских сект, число которых в России множится пропорционально появлению новых гуру в Индии, которая никогда не испытывает недостатка в них. Как относятся к иноземным индусам в самой Индии? Веротерпимо, то есть никак. С одной стороны, стране, еще не до конца изжившей комплекс колониальной неполноценности, лестно преклонение иностранцев перед ее религией, с другой — не принимать же их всерьез? Да и доход от них есть — при минимальных инвестициях. К тому же индийское общество становится все более открытым. Лет 25 назад Индиру Ганди не допустили в храм в Пури из-за того, что ее муж не индус, а парс-огнепоклонник. Сегодня же не счесть специализированных ашрамов с туристическим уклоном для взыскующих «быстрорастворимой нирваны» (выражение той же Ганди). Там и кондиционированные кельи, и молебствия на английском языке — надо думать, скоро и на русском будут, — и собственные интернет-сайты с подробным списком услуг, и прочие атрибуты «потребительской духовности».

Вера без начала и конца

Индуизмом религию Индостана придумали называть, конечно, европейцы; сами адепты зовут свою систему верований санатана дхарма — вневременная опора. В отличие от других мировых религий у нее нет основоположника, нет исторической фигуры вроде пророка или посланника некоего единого Бога. Индусы утверждают, что она существовала вечно.

А на самом деле… На самом деле примерно с середины II тысячелетия до н. э. через горные перевалы на северо-запад субконтинента из Ирана стали проникать кочевые племена ариев. Они принесли с собой собственные верования и мифы, а также язык, ближайший предшественник санскрита. Арии и сложили Веды, с которыми, как мы уже знаем, ассоциируется индуизм.

Это факты, с которыми никто в научном мире сейчас не спорит. Более того, ученые наконец сошлись на том, что заключительная часть «Ригведы» — главной из четырех священных книг — сложилась на северо-западе Индии между 1700 и 1100 годами до н. э.

А вот где она и ей подобные тексты начали складываться — еще большой вопрос. Сто лет назад ученый Бал Гангадхар Тилак выдвинул теорию арктического происхождения ариев, согласно которой основы их религиозных представлений возникли в период последнего Межледниковья, то есть почти 40—30 тысяч лет назад на их прародине, где-то на севере.

Действуя, как мы сказали бы сегодня, методом многофакторного анализа — исследуя тексты индоарийских Вед и ираноарийской «Авесты», сопоставляя их с данными астрономии, геологии и гляциологии своего времени, — ученый пришел к выводу: поначалу арийские племена двигались за отступающими льдами по обильно обводненным равнинам в направлении Северного полюса. И только позднее, теснимые новым похолоданием, ушли из Приполярья на дальний юг, унося с собой воспоминания о миграциях — в форме мифов и обрядов.

Тилак доказывает, что группы ариев, смещаясь все дальше к теплым краям (в «Авесте» сказано: «Идите на путь солнца, имея слева восток, а справа запад»), растеклись по Восточной Европе. Так они шли веками, пока великая засуха конца III — начала II тысячелетия до н. э. не заставила их повернуть резко на восток в поисках новых пастбищ. Предки же западных европейцев ушли дальше на запад… Кстати, слово «арий», производное от санскритского корня «рь/ри», означает «находящийся в движении, пастух, хозяин стад» и свидетельствует о жизненном укладе племен.

Но вернемся к арийскому вторжению непосредственно в Индию, которое, в отличие от «арктических штудий», можно считать исторически доказанным. (Впрочем, в последнее время и оно ставится под вопрос. Правда, по соображениям патриотически-политическим, а никак не научным.) Когда арии спустились с перевалов на плодородную землю Индо-Гангского Двуречья, она, естественно, оказалась заселенной другими племенами, а у тех были собственные представления о мире и своем месте в нем. От самых примитивных до весьма развитых. В 3500 году до н. э. — задолго до пришествия ариев — в долине Инда, как доподлинно известно археологам, уже пульсировала высокоразвитая цивилизация с прославленными городами Хараппой и Мохенджо-Даро. Мифологию, разработанную там, многие ученые считают прямой предшественницей индуизма. Шумеры, из языка которых до нас дошло большинство древнейших топонимов, называли эту загадочную цивилизацию, непонятно кем созданную и куда ушедшую, Мелухха. Надо полагать, так они восприняли ее самоназвание: от него, видимо, произошло и слово млеччха, которым позднее Индия обозначала всех неарийцев. Варваров, так сказать.

Вместе с ариями в Индию вторглись новые верования, идеи и целый сонм мифологических персонажей. Вероятно, было так: арии будто знали, что плодородной Индо-Гангской равнине суждено быть концом арийского пути, конечной целью долгих скитаний. Темп их походов замедляется, они растекаются по долам и лесам, потихоньку тесня местных, смешиваясь с ними, утверждая превосходство своих богов и ритуалов. Параллельно этому их индоиранское и индоевропейское прошлое сплетается, срастается с разнородными культами завоеванных племен. Индуизм как губка впитывает в себя новое — это свойство его сильно и поныне. Он интегрирует любой «материал» в свою модель мира, ничего не подавляя, ничего не отбрасывая, все объединяя в единую систему, в которой, если приглядеться, живут-поживают слегка видоизмененные, но вполне узнаваемые черты, принесенные из головокружительно далеких эпох и стран. Из ведической мифологии, наслоившейся на доарийскую основу, вырастает эта полиморфная система, вокруг которой отныне будет строиться вся последующая культура Индостана.

Кладези премудрости — на каждый день
Веды возвышаются в Индии над всем, как сияющие вершины Гималаев, вечные и неизменные. Но часто в повседневной жизни мудрость черпают не из них — эту функцию выполняют «Рамаяна» и «Махабхарата», две великие эпические поэмы. В отличие от «услышанных» Вед они относятся к традиции смрити — преданий.

«Махабхарата» повествует о великой битве между двумя родственными кланами, кауравами и пандавами. Кауравы лишили своих двоюродных братьев царства, те долго жили в изгнании и теперь готовятся отвоевать свои владения. Два воинства сразятся в кровавой битве при Курукшетре — при дхармакшетре, как говорится в эпосе, то есть бой пойдет за дхарму. А раз так, стало быть, участвует в нем сам Кришна, аватара Вишну. Он отдает свое божественное оружие кауравам, а сам становится на сторону пятерых пандавов — «поступает» возничим на боевую колесницу Арджуны. И вот, когда оба войска выстраиваются друг против друга, готовые биться, этот царевич-кшатрий вдруг заявляет, что не может убивать родственников. Не желает участвовать в кровопролитии. А бог в ответ говорит ему, что убивать он должен, ибо если не вступиться за правое дело, восторжествует несправедливость. «Только на действие имеешь ты право, но не плоды его. И нет оправдания бездействию», — говорит Кришна. Так в повествование о битве вводится знаменитая «Бхагавадгита» — беседа Кришны с Арджуной, в которой формулируются основополагающие доктрины индуизма. Апогеем этого напряженного, почти детективного сюжета становится богоявление — по просьбе человека божество предстает ему в своем подлинном облике Абсолюта, и ужасающего, и благого: «Если тысячи солнц свет ужасный в небесах запылает разом, Это будет всего лишь подобье светозарного лика махатмы…» Этот пассаж со словами «ярче тысячи солнц» приобрел, кстати, огромную популярность в мире, когда Роберт Янг использовал их для названия своей книги о физиках — создателях атомной бомбы, став чуть ли не метафорой освобожденной ядерной энергии. А в Индии распространились патриотические домыслы о национальном приоритете в области расщепления ядра. Битва заканчивается поражением кауравов. Братья-пандавы воцаряются в своих законных владениях, но моральная цена победы слишком велика — они не в силах забыть о братоубийственной бойне и в конце концов решают покинуть свою столицу Хастинапуру. Приняв обет отшельничества, скитаются по лесам, где погибают один за другим — «уходят, даже не оглянувшись». Юдхшитхира, самый старший, добирается до врат небесных, за ним бредет неизвестно откуда взявшаяся собака. Громовержец Индра, который обычно встречает воинов на небесах, отказывается пропустить нечистое животное. Царевич настаивает, говоря, что верность заслуживает награды. И тут собака принимает свой истинный облик бога Дхармы… «Рамаяна» по объему меньше громадной «Махабхараты» и стройнее сюжетно. Она повествует о подвигах Рамы, совершенных во времена еще более давние, чем битва, описанная в «Махабхарате».

Индуизм

Яков Кротов: Тема нашей передачи посвящена индуизму. У нас в гостях доцент Центра сравнительного изучения религии Российского государственного гуманитарного университета Борис Зиновьевич Фаликов и религиовед Максим Борисович Демченко, журналист, активно пишет на эти темы в Интернете.

Тема индуизма не самая, может быть, популярная в современной России, поэтому газеты пишут об этом мало, но периодически тема возникает и, наверное, вот почему. После того как разрушились огромные колониальные империи с середины 20-го столетия, после того как пал «железный занавес», окончилась холодная война, идет глобализация и глобализация – это ведь очень простой процесс. Это, прежде всего, перемещение людей. И сегодня в подземных переходах Москвы, в метро можно увидеть индусов, которые торгую платками, шалями, бусами, на ВДНХ их очень много.

То есть Индия из далекой страны, которая годится только на то, чтобы там мыть сапоги, превратилась в нашу сегодняшнюю реальность, мы видим этих людей. Легко говорить, «индусы идолопоклонники», «язычники», «люди, сидящие во тьме», когда эти индусы для нас пять страничек Афанасия Никитина – вот и вся наша Индия. Но когда индус — это живой человек, мерзнущий, топчущийся с ноги на ногу, предлагающий какой-то товар, отношение другое. К сожалению, не всегда благожелательное, потому что видят кого-то непохожего на себя.

И тогда встает вопрос, может быть, действительно вот этот, слегка коричневый человек, он главный враг России, он принес с собой какие-то сатанинские культы, сейчас будут сжигать женщин на кострах, будут есть трупы, поклоняться черепам? Столкнулись два разных культурных пласта – представление об Индии из Конан Дойля и представление об Индии из живых рук. Многие русские люди за последние 10-20 лет принимают кришнаизм, одну из разновидностей индуизма.

Но, прежде всего, все-таки, что такое Индия? Можем ли мы говорить о ней, об индийской религии, как о чем-то целом? И как целое с высоты птичьего полета это религия веры в единого Бога или религия политеистическая, языческая, идолопоклонническая, когда люди за тысячами лиц божеств не знают, не сознают, что есть и единый творец мира? Индуизм – монотеизм, вера в единого Бога или многобожие.

Борис Фаликов: У Чехова есть замечательный персонаж грек, которого, когда спрашивают, что есть в Греции, он говорит, в Греции все есть. Я могу сказать то же самое и про Индии, в Индии есть все. Там есть и политеизм, есть и многобожие, есть и теизм, весьма высокий теизм, есть весьма продвинутая глубокая, рафинированная философия Веданта, есть другие философские системы – Даршины. Одновременно с этим есть и самые примитивные верования. Это как бы такой музей религий. Дело в том, что особенность становления индуизма в Индии заключается в том, что не отбрасывается ничего, все сохраняется, это музей. Но отличие его от музея заключается в том, что это живой музей. Есть разные верования и прочее.

К этому еще дополнительную сложность добавляет то, что когда в связи с процессами глобализации индусы едут в другие страны, они везут с собой еще одну разновидность индуизма, чаще всего это неоиндуизм, который вообще возник где-то во второй половине 19-го столетия и в какой-то мере явился активной реакцией на встречу с христианством. Поэтому в чем-то это пародирование христианства, а в чем-то отталкивание от него, а в чем-то попытка найти с ним общий язык. Плюс к этому мы должны помнить, что многие наши соотечественники сейчас ездят в Индию и видят там совершенно противоположные вещи тому, о чем говорят неоиндуисты, которые, в общем-то, представляют это в несколько адаптированном для западного сознания виде. Там они видят как раз то самое многобожие, они видят эти храмы, видят людей, которые странным образом поклоняются. Поэтому очень сложно современному человеку представить себе индуизм, как что-то такое целое. Поэтому спроси у одного человека, что такое индуизм, он тебе одно ответит, спроси у другого, он тебе другое ответит. Очень сложная штука.

Касательно монотеизма, отвечая на Ваш вопрос. Мне кажется, что все-таки скорее то, что мы имеем в индуизме, можно назвать, скорее, теизмом. И объясняется это вот чем. Главная в каждой религии точка отсчета – это представление об абсолютном. Для нас это, для христиан, это Бог-творец, сотворивший мир из ничего и так далее. Вот отправная точка. Вот как бы монотеизм и начало, как бы отправная точка монотеизма.

В индуизме отправная точка другая, она заключается в том, что веды, священные тексты индуизма, они вечны, они не сотворены и они вечны. Поэтому не зря у них писание называется Шрути, то есть Услышанное. То есть это всегда было, всегда есть и всегда будет. И от нашего метафизического слуха, от его степени развитости зависит, что мы услышим. Вот риши, которые первыми услышали, не их авторству принадлежит. Шрути услышали и рассказали об этом миру. Они обладали этим метафизическим слухом. Парадоксальным образом вот это многообразие индуизма как раз объясняется тем, что слышат-то многие по-разному, понимаете.

Яков Кротов: Спасибо. Вера в единого Бога… Но так, как, Борис Зиновьевич, Вы это описываете, это достаточно напоминает и христианство, потому что и Библия называется Откровением, то есть то, что открывается для человеческого слуха. В христианстве существуют очень разные толкования Библии, и в этом смысле говорить о христианстве, как о целом, так же рискованно, как говорить, видимо, об индуизме, как о целом. В одном протестантизме можно насчитать сотни направлений, в современном католичестве, позволю себе сказать, наверное, тоже есть либеральные, консервативные, разные направления. То же касается и русского православия, в котором очень разные русские православные люди. А все-таки есть и общий знаменатель.

Тогда я позволю себе еще раз все-таки повторить этот вопрос. Насколько обоснована позиция, скажем, католической Церкви, которая в начале 60-х годов, во время Второго Ватиканского собора, обсуждая вопрос об отношении Церкви к нехристианским религиям, заявила, что не следует их все отвергать, как демонические, как какое-то антихристианство, что и там есть отблески истины? Насколько обоснована позиция того же отца Александра Меня, который целую книгу написал в своем цикле о мировых религиях, посвятив ее Индии, который считал, что там есть отблески истины и там есть то, что сближает христианина с индуистом?

Максим Демченко: Прежде всего, я бы хотел сказать, что нам, людям, воспитанным, в общем-то, в европейской культурной традиции и в европейской религиозной традиции, довольно сложно говорить об индуизме, поскольку само понятие «индуизм» чуждо мировоззрению самих индусов. Для индусов это вечная религия, «санатана-дхарма», которая проявляется в различных формах, эти формы могут быть и политеистическими, и пантеистическими, и монотеистическими. Что касается нас, европейцев, то зачастую мы мыслим штампами, и эти штампы мешают нам, собственно, воспринять индуизм таким, каков он есть.

Католическая церковь в начале 60-х годов на Втором Ватиканском соборе приняла ряд документов, в частности один из основных документов – это документ об отношении к нехристианским религиям, в котором провозгласила, что мы, как католики, не отрицаем ничего, что истинно и свято в нехристианских религиях, мы с искренним уважением рассматриваем учения и обряды этих традиций и мы провозглашаем, что фактически в каждой мировой религии есть какие-то элементы истины и элементы откровения, то есть имена, слово. Разумеется, индуизм не исключение.

Конечно же, мы можем говорить о тех многочисленных сектах индуизма, которые когда-то практиковали, скажем, человеческие жертвоприношения, вплоть до конца XIX века, пока колониальная администрация не положила этому конец. Но, если мы обратимся все же к каким-то действительно выдающимся святым и философам индуизма, таким, как Шанкар Ачари, Рманунджа Ачари, то мы увидим, что действительно есть очень много общего с христианством. И мы не можем просто так взять и выкинуть это в помойную яму истории, как говорилось в некоторых книгах, изданных в советское время о религии в целом.

Яков Кротов: Борис Зиновьевич, епископ Уфимский Никон в своем послании, которое было опубликовано государственным, в сущности, агентством «Интерфакс», обличая кришнаитов за то, что они требуют себе возможности построить храм в Москве, перешел от обличения кришнаизма к обличению индуизма в целом. Он упомянул, что «в «Бхагават Гите», наверное, есть какие-то черты свойства истинного Бога», но затем он добавил, что все-таки и демонические свойства, вылезают рога сатаны, поэтому нельзя говорить о том, что индуизм может духовно обогащать человека, это заблуждение, это богопротивная мерзость, и допускать существование индуизма в России не следует ни в каком его виде – ни виде кришнаизма, ни в виде классического, скажем так, индуизма.

На Ваш взгляд, насколько возможно говорить об индуизме, как сатанизме, ведь Вы же только религиовед, но и православный человек. Нужно ли так говорить или возможен какой-то более компромиссный вариант?

Борис Фаликов: Мне кажется, говорить так об этом не нужно, и вот по какой причине. Дело в том, что христианство всегда как бы относилось к индуизму, либо его полностью отрицая, обличая индуистский опыт, как опыт сатанинский, чужой, отметая его, либо в более поздние времена, и вершина этого, собственно, Второй Ватикан, находя в нем некие позитивные вещи и отмечая, что что-то в нем может быть близко, что-то далеко, но извлечь из этого что-то можно. Понимаете, совершенно по-христиански будет сказать, что мы должны судить о религии по плодам. И в этом смысле, отметая, может быть, чрезмерно сложные рассуждения богословские, метафизические, давайте посмотрим на индуса. Индус, он что, он злодей, который поклоняется своему черному богу Кришне, и от этого окончательно проникся духом сатанизма, он что, совершает какие-то преступления? Нет. Мы знаем, опять-таки из прямого опыта общения с индусами, что люди это благожелательные чаще всего, если у них что-то есть плохого, то, извините, и у нас тоже есть много плохого. Дело в том, что такой редукционистский подход ничего не дает. Таким же образом и к нам ведь можно. Предположим, индус приезжает сюда, вот он слышит, что о нем говорит Никон или подобные ему высказывания. И что он думает про христианство? Он тоже может сказать то же самое фактически, что это не религия, это сатанизм. Потому что, проникшись духом, так сказать, этим дьявольским, они в нас замечают только это, только плохое. Но это же не так.

Мне кажется, что свет истины, безусловно, присутствует в индуизме и это, кстати говоря, вполне вписывается и в рамки христианского подхода. Мне кажется, что тут уместно привести одну историю, о которой в свое время написал митрополит Антоний Сурожский, кстати говоря, великолепный православный пастырь, который так с порога не отметал индуизм. Он приводит рассказ одного миссионера, который говорит (правда, речь идет не об Индии, а о Китае): «Что такое? Как-то у меня не получается. Я прихожу, начинаю с ними ругаться, спорить, выкидываю их божков, говорю, верьте в единого Бога, и они меня просто выталкивают взашей». На что ответ таков: а вот попробуйте по-другому, Вы попробуйте к ним прийти и начать такой разговор, «во что Вы веруете, Вы веруете в то, что есть некое божественное начало, поклонение которому делает нас лучше, Вы веруете в то-то, в то-то», какие-то положительные. То есть надо найти площадку, которая объединяет, и, отталкиваясь уже от этой площадки, дальше вести миссионерскую работу, тогда Вас взашей никто не выгонит. Это относится как к представителям индуизма, так и к представителям христианства.

Яков Кротов: Но может быть еще и та проблема, что есть общая площадка, пришли в индуистский храм, говорим о Христе и индусы отвечают, «о, да, Христос одно из воплощений высшего божества». Вроде бы христианину это просто маслом по сердцу. Но ведь он же имеет в виду, что одно из тысяч воплощений. Как тогда продолжить диалог с индуистом и объяснить ему исключительность Христа или это невозможно?

Максим Демченко: Я бы хотел сказать, что у Церкви, как минимум у Церкви католической, поскольку она вела активную миссионерскую деятельность в Индии, уже есть положительный опыт диалога с индуизмом и именно диалога многолетнего и практического. В 50-е годы в Индии был основан бенедиктинский монастырь, монастырь Пресвятой Троицы, который также именуется Шантиваном, то есть «лес мира» на санскрите, этот монастырь основали братья-бенедиктинцы Анри Ле Со и Жульман Шанен, а впоследствии его возглавил отец Беда Гриффитс. Представители этого монастыря пошли таким простым путем, который не приходил в голову, очевидно, миссионерам до этого. Они просто попытались почувствовать себя немножко индусами, немножко индийцами, людьми, исповедующими индуизм. Они взяли какие-то термины индуизма, например, Анри Ле Со принял монашеский обет по индуистскому обычаю, то есть он стал фактически саньяси, для индийца, который приходил в храм Шантиван, это было гораздо проще воспринять христианство именно в таком, знакомом образе. Ведь ни для кого не секрет, что зачастую индийцы не могут принять христианство и не могут принять Христа, поскольку Христа им, собственно, приносили колонизаторы.

То есть фактически образ Иисуса Христа, который должен был быть образом чего-то высшего и светлого как минимум, чтобы его восприняли, он был образом Бога колонизаторов, это понятно. Поэтому первый шаг для диалога, который уже был предпринят католической Церковью, это то, что мы называем инкультурацией, то есть попыткой проявить христианство в культуре Индии. Я думаю, что в этом нет такой уж особой новизны, потому что ведь сам Иисус Христос, когда пришел на землю и стал человеком, он, в общем-то, принял культуру, обычаи и религию народа, к которому он пришел, иудеев. И иудее, некоторые как минимум иудеи, смогли его принять именно в таком виде.

Его дело продолжил апостол Павел, который, придя с проповедью в Грецию и Рим, соответственно, принял греческие, римские традиции и философию, и христианство стало понятно этим народам.

Яков Кротов: Спасибо. У нас звонок из Москвы. Мария, добрый день, прошу Вас.

Слушатель: Здравствуйте. В свое время посещал Индию Афанасий Никитин. Я встречала в некоторых источниках, что с определенной миссией, а не просто как купец с торговыми делами. Потому что его пустили в главную святыню – храм Парути, в Северной Индии он быстро освоил этот диалект, потому что русский язык ближе к языку древних ариев, и он быстро изучил язык Индии.

Максим Демченко: Прежде всего, я бы хотел сказать, что жизнь Афанасия Никитина, конечно же, окружена многими мифами и легендами. Я абсолютно уверен, что истинной целью его путешествия была все же, как минимум торговля, во-вторых, это действительно исследование новых каких-то земель и регионов. Что касается истории с храмом, очевидно, Вы имеете в виду храм богини Парути, в который был допущен действительно Афанасий Никитин. Для нас, как для представителей русской культуры, это было странно, потому что сейчас мы наслышаны о том, что Индия – это такая страна, где все иностранцы млечхи, то есть люди, незнакомые с ведическими принципами, которых не допускают в храмы. Но на самом деле всегда – и тогда, и сейчас – все зависело от того, какое направление индуизма Вы исповедуете. Некоторые направления индуизма изначально принимали людей с белой кожей, как они сами говорили, то есть иностранцев. Поэтому в этом нет ничего удивительного, что Афанасий Никитин был туда допущен. А тот факт, что фактически он не привез никаких элементов индийской философии и культуры, говорит о том, что все-таки его основной целью была торговля, остальное – это, скорее, все-таки легенда, по моему мнению.

Яков Кротов: Спасибо. Сообщение на пейджер от Александра: «У подавляющего большинства русских людей понятие «индуизм» укладывается в два слово – «харя» плюс «Кришна». В отношении индусов к христианам можно судить по новостям, постоянно мелькают сообщения о расправах в Индии с христианскими проповедниками».

Да, действительно, идут такие сообщения: протестантские, католические миссионеры в Индии часто подвергаются нападениям, а иногда их убивают, о православных миссионерах что-то не слышно, поэтому они в безопасности. Но ведь и в России индуистские проповедники, те же кришнаиты, тоже подвергаются нападкам, были случаи, когда врывались просто в молельный дом кришнаитский, били арматурой и кричали «Вы же русские люди, что Вы на себя тряпки какие-то чужие нацепили».

У нас есть звонок из Петербурга. Сергей, добрый день, прошу Вас.

Слушатель: Добрый день. Мне хотелось бы задать вопрос уважаемым гостям, что они могут сказать о жизни семьи Рерихов в Индии? Ведь, по-моему, они до конца остались православными. Их слой, их последствия намного больше, чем деятельность наших новоявленных христиан, о которых забудут, наверное, после 2010 года.

Борис Фаликов: Семья Рерихов действительно прожила в Индии достаточно долго. Действительно, насколько я знаю, от православия они не отказывались. Но дело в том, что Рерихи старшие, художник Николай и его жена Елена, они были теософами. Теософия – это вещь совершенно иная, нежели индуизм. Хотя основательница теософии Елена Петровна Блаватская много говорила об индуизме и о том, что, поскольку эта религия самая древняя, то она является основой всего, к этому можно относиться достаточно критически. Я хочу сказать только одну вещь. Главный тезис теософии – это как раз такое объединение, синтез различных религий. Не диалог, не попытка понять другого, а попытка смешать все и создать на этой основе какую-то свою новую религию. И в этом смысле Рерихианское общество сейчас продолжает теософское дело, продолжает его в чем-то успешно, в чем-то не очень успешно.

Яков Кротов: Но разве индуизм не подобен теософии в этом своем стремлении увидеть во всякой святыни, которую почитают люди на земле, отблеск единого божества? То есть и Христос – Бог, и Кришна – Бог, и Вишна – Бог. Разве здесь тогда возможен диалог между христианином и индуистом? На каком, собственно, тогда основании он будет проходить, если одна сторона считает, что она уже всех слышит, а вторая полагает, что недурно бы сперва все-таки обсудить?

Максим Демченко: Мне кажется, что, несмотря на то, что книги Елены Петровны Блаватской очень популярны в Индии, в индуистской среде, но индийцы все же воспринимают ее как некоего передатчика именно индийской культуры, а не индийской философии. Потому что достаточно просто бегло ознакомиться с ее работами, чтобы увидеть, что ничего общего с классическим индуизмом, с ведантой ее учение не имеет, это действительно просто такая своеобразная синтетическая каша из различных воззрений и учений.

Что касается классического индуизма, по крайней мере, в представлении индусов, это все-таки религия откровения, которое исходит из некоего другого мира, я намеренно не употребляю слово «Бог» в данном случае, потому что действительно есть разные мнения о божестве в индуизме. Но исходит из некоего другого мира, от высшей реальности. Поэтому то, что написано, скажем, в ведах и в других ведических произведениях, для индуиста это фактически догма веры, то есть то, во что обязательно нужно верить.

Что касается этого адвайтического учения о том, что Бог проявляется в каждом божестве, в каждом божественном образе, то здесь тоже нельзя говорить о том, что это полный синкретизм. Потому что даже такой выдающийся индийский святой, как Шарерма Кришна, который до сих пор почитается в Индии, он жил не так давно, в XIX веке, он все-таки выбирал, каких божеств и какие личности, жившие на земле, отнести к разряду проявлений божественного, то есть, кого считать, например, аватарой, воплощением Бога на земле, а кого нет. В частности Будда, Иисус Христос, представители других религий для него были действительно боговоплощенными, он много об этом говорил и в своей жизни он, можно сказать, реализовал опыт христианства, в какой-то период времени активно увлекаясь практикой поклонения Иисусу Христу. Но другие личности, например, Махавира, который не менее популярен в Индии, чем Будда, он не зачислил в разряд аватар. Поэтому все же есть разница между классическим древним учением индуизма, пускай даже и в неоиндуистской трактовке сейчас и теософией, то есть синкретизмом полным.

Яков Кротов: Спасибо. Сообщение на пейджер, Роман: «Поздравляю. Вы спустились на уровень хлыстовских сект XIXвека. Почитать чужую веру – значит оскорблять свою».

И сообщение из Петербурга от брата Бориса, который пишет… Первое сообщение: «Брат Яков, в книге «Исход», 23 глава, 13 стих Бог говорит, «соблюдайте все, что я сказал Вам, и имени других богов не упоминайте, да не слышится оно из уст Твоих». И брат Борис пишет: «Индуизм – это ложная религия. Что, Вам в христианстве уже все ясно? С любовью во Христе». И второе сообщение брата Бориса, уже без «любви» и уже не «брату Якову», а просто Якову Кротову, восклицательный знак, та же цитата из «Исхода» и комментарий: «Посвящать христианские передачи индуизму – беззаконие в глазах Божьих».

Борис Зиновьевич, Вы православный человек, религиовед, Вам не уйти от того, что Вы будете упоминать имен других божеств. На Ваш взгляд, как совместить? Похоже, что здесь сталкиваются две равновеликие величины – Веды и Библия. Они одинаково, видимо, древние в каких-то своих истоках и они одинаково сопротивляются идее даже упоминаний имени чужого Бога. Тогда как это может быть преодолено и как, кстати, Вы лично это преодолеваете? Или Вы считаете, что, произнося имя Вишну, Брахман и прочее, Вы все-таки не нарушаете своей христианской верности?

Борис Фаликов: Мне кажется, я не нарушаю этой верности. А вот в реплике отца Бориса, мне кажется, сквозит некий элемент имяславия, в общем-то, а вещь эта, насколько я знаю, православной Церковью была осуждена. Нельзя отождествлять имя с сущностью. Так что пускай отец Борис позаботится о своих еретических отклонениях.

Трудно ли мне, как религиоведу, совмещать мой собственный христианский опыт с изучением других религий, эта проблема достаточно сложная. Ведь нынче многие религиоведы предпочитают брать свои религиозные взгляды, если они у них имеются, выносить их за скобки. В частности одна моя британская коллега об этом любить говорить, о своем таком позитивизме методологическом. Мне кажется, это не совсем верный подход. Мне кажется, что собственный религиозный опыт помогает понять религиозный опыт другой религии, именно помогает. Но в чем-то это, конечно, может помешать.

Вы знаете, невозможно было бы изучать чужую религию, с места отметая ее как ложную и считая ее религиозный опыт никчемным и бессмысленным. Это не так.

Другое дело, что, конечно, очень сложно выстроить как бы такую модель что ли соотношения религии, и в этом случае лично мне от иерархии некоей не уйти. Для меня эта иерархия заключается вот в чем. Что свет Христов, он светит не только внутри христианства, но и за пределами христианства. Поэтому этот опыт и, собственно, благодать божья, она вполне может распространяться и на другие религии. Другое дело, как этот свет Христов воспринимается там, в какой мере он воспринимается адекватно, в какой мере неадекватно, вот об этом уже можно говорить, об этом можно судить.

Яков Кротов: Спасибо. У нас есть звонок из Москвы. Михаил, добрый день, прошу Вас.

Слушатель: Добрый день, уважаемые. Я хочу сказать отцу Якову и его гостю большое спасибо за интересную передачу. Сам я, как я уже раньше говорил, человек неверующий, не атеист, а просто вне веры, но слушать передачи чрезвычайно интересно именно потому, что у Вас содержательные люди. По поводу разногласий между религиями, разумеется, я ничего Вам сказать не могу. Но, с другой стороны, могу сказать мой небольшой личный опыт. Когда передо мной стоит некий нравственный или какой-то иной выбор о поступках, потом я соотношу и вижу, что, в общем-то, у людей верующих и у меня, неверующего, приблизительно выход чисто практический один и тот же. И тогда, может быть, не так уж и существенно вот это чисто догматическое различие? Спасибо.

Яков Кротов: Спасибо. И все-таки конечно поступают часто верующие люди и неверующие люди по-разному. Иногда в бой идут одинаково, — послал командир, пошли. Но все-таки у верующего в голове торчит «не убий» и, может быть, он сейчас подчинился приказу, но даст о себе эта заноза знать, даст, что слово Божье говорит «не убий».

А вот сообщение на пейджер Дмитрия: «Христианство раскручивало общину в круговую поруку, а индуизм более древняя религия, она и более фаталистичная и там нет спасения в общине, сам себе предоставлен и погибай, как хочешь».

Максим Демченко: Прежде всего, я бы хотел сказать, что отличие фатализма индуистского от фатализма некоторых других религий очевидно, поскольку в индуизме человек, в конце концов, всегда отвечает за свои собственные прегрешения, за свои собственные поступки, положительные или отрицательные. Поскольку в индуизме есть учение о перевоплощении, о реинкарнации, то есть, если в этой жизни мы получаем какое-то наказание, это значит, что мы совершили какие-то грехи в прошлой жизни. Поэтому фатализм относителен, то есть все равно это наши поступки и возмездие за наши грехи.

Что касается спасения, то все-таки индуизм тоже относится к разряду так называемых религий спасения, но это, скорее, научный термин, а не теологический, потому что христианство, в общем-то, не согласно в большинстве своем, что другие религии — это религии спасения. Но в индуизме спасение реализуется иным путем. В индуизме есть несколько различных вариантов, несколько, скажем так, направлений йоги, потому что слово «йога» — это как раз некое соединение между человеческим и божественным и в конечном итоге спасение. И спастись в индуизме можно по большому счету четырьмя путями: это, собственно, Раджа-йога, то есть то, что мы подразумеваем под понятием йога в нашем европейском сознании, то есть физические и дыхательные упражнения. Во-вторых, Карма-йога — это бескорыстная деятельность на благо всего человечества. Бхакти-йога – это достижение спасения через преданность Богу или представителю Бога, или духовному учителю. И Джнана-йога – это достижение спасения через знания. Фактически эти четыре йоги так же могут представлять собой некий повод, некую основу для диалога между индуизмом и христианством, поскольку как минимум Бхакти-йога и Карма-йога – это две основные заповеди Христа, возлюби Бога твоего всем сердцем своим и возлюби ближнего, как самого себя.

Яков Кротов: Спасибо. У нас есть звонок из Петербурга. Сергей, добрый день, прошу Вас.

Слушатель: Добрый день, господа. Я применительно, скажем так, к бывшему Советскому Союзу, а потом к России вижу очень много общего и с восточными культами, и с нашим православием, но это какой-то род моды носило. Причем, скажем так, если позволите, ветряную оспу. Знаете, в 60-е годы обычно советский студент где-то ко второму курсу в обязательном порядке начинал увлекаться всяческими восточными культами, и у него это пропадало обычно к диплому. Так и сейчас у нас те же люди, которые носились с бритыми головами, пытались устроить всяческие молельные дома кришнаитов, стараются сейчас, чтобы не вспоминали об их увлечении.

А как православных у нас было 7-8 процентов максимум, так оно и осталось. Спасибо.

Яков Кротов: Спасибо, Сергей.

Борис Фаликов: Мне кажется, Вы несколько преуменьшаете. Тут я скажу, может быть, вещь несколько неожиданную. Вы несколько преуменьшаете влияние этих восточных культов, как Вы их называете, на людей, то, что они поносились с бритыми головами, а потом про это все забыли. Это не так.

Дело в том, что да, действительно, если мы берем тех же кришнаитов, то, естественно, процент отпадения от кришнаизма, как и от любой новой на нашей почве религии, достаточно велик, но, тем не менее, ничего не проходит даром. Мне чаще приходилось сталкиваться с другими вещами. Люди, которые увлекаются какими-то иными формами религиозными, чем православие, они в большей степени оказываются открыты к религиозному опыту, в том числе многие из них обращаются, так сказать, испытав уже православием. То есть это некий духовный поиск, который в конечном итоге может дать и такой результат. В этом смысле отметать этот религиозный поиск, а ведь в основе любого религиозного поиска лежит свобода, мы не можем запретить этой свободы, человек должен сам выбирать. Довольно часто так случается, что люди, пройдя через увлечение Востоком, приходят и к христианству. Так что влияние какое-то есть.

Яков Кротов: Спасибо. У нас есть звонок из Московской области. Сергей Васильевич, добрый день, прошу Вас.

Слушатель: Добрый день. Тема очень интересная, но мне хотелось бы отметить одну вещь. Мне кажется, что в принципе надо бы рассуждать на тему, Бог и религия. Это очень интересное явление, потому что Ваш гость, по-моему, сказал, что существуют адекватно и неадекватно, принимаются адекватно или неадекватно, такая фраза прозвучала.

У меня вопрос: чему адекватна? На самом деле я вижу на сегодняшний день, что ни в одной из религий мира не существует реального лидера, который бы был жив. И хотя христиане утверждают, что Христос жив, но это всего-навсего символ. Христос жив, безусловно, но он жив в душе человеческой, он жив в духе, а человеческая душа закрыта. В связи с этим я должен сказать, что человеческий опыт – это гораздо более ценная вещь. Если человеческий опыт именно в поиске Бога приводит действительно к результату, но на сегодняшний день мы видим, что две тысячи лет прошло и каков результат.

Яков Кротов: Спасибо, Сергей Васильевич.

Максим Демченко: Прежде всего, я бы хотел сказать, что любая религия – это, прежде всего, коллективный опыт, а не опыт одного человека. Если мы полностью полагаемся на опыт какого-то одного человека — гуру, святого, пророка – то каким бы умным, каким бы вдохновенным он не был, мы всегда рискуем попасть в некую зависимость, в некоторое ментальное рабство от его идей, которые могут в принципе оказаться ложными. Мы видели много таких лидеров лжемиссий, но не всегда даже лже, то есть действительно святые, просто которые в одиночку не могли ничего сделать. Мы знаем о Саи-бабе, который сейчас живет в Индии, у него миллионы поклонников, миллионы преданных, которые считают его богом.

Я думаю, что не случайно Иисус нас предупреждал, «не называйте учителем никого, потому что у Вас один учитель – Христос». Таким образом, он дал нам понять, что все же мы должны придерживаться каких-то принципов нашей духовной традиции, пускай, ведя диалог с другими духовными традициями, но мы не должны надеяться на какого-то конкретного человека, конкретного лидера. Религия – это путь всех людей, исповедующих эту религию, и путь каждого индивидуального человека, то есть каждого из нас.

Яков Кротов: Спасибо. У нас звонок из Москвы. Марина, добрый день, прошу Вас.

Слушатель: Здравствуйте. Во-первых, я к Борису Зиновьевичу. Поскольку Вы говорите, что Вы со своим христианским, православным опытом подходите к изучению индуизму, а ведь наш опыт должен быть несовершенный. Не значит, что мы отражаем свой несовершенный, а, может быть, даже ошибочный опыт и таким образом проповедуем что-то в неверном свете? Мне, например, ближе взгляд Николая Велемировича, святителя Сербского, если Вы читали. То есть более ясного взгляда на народ я больше не видела ни у кого.

И второй вопрос. Как отражается вообще религиозность Индии в индийском кино? Потому что, несмотря на то, что они всегда ищут справедливость, правду и это всегда очень симпатично, но у них месть, убийство, в конце концов, должен быть весь род убит. Как это может согласоваться с Вашими взглядами православного? Спасибо.

Борис Фаликов: Знаете, Вы правы, индийские фильмы вещь очень увлекательная. Недаром советский народ еще в эпоху коммунизма с такой любовью ходил и смотрел эти фильмы. На самом деле, по-моему, это свидетельствует о том, что в них есть некий универсальный характер, в этих фильмах: любовь, страсть, измена, убийство из-за измены. Мы не можем сказать, что это типично только для индийского сознания. Как раз индийское кино, я бы сказал, это такая сказка для взрослых, и оно потому имеет такой успех и не только в Советском Союзе, в России, не только на Западе, потому что это какие-то универсальные темы. И тут напрямую увязывать это с индийской религиозностью я бы не стал, это все-таки разные вещи.

Яков Кротов: У нас есть звонок из Москвы. Владимир Алексеевич, добрый день, прошу Вас.

Слушатель: Добрый день. У меня вопрос о Блаватской. Она умела вызывать звуки, похожие на хрустальные колокольчики, выводить из строя электроприборы, умела читать письма в нераспечатанных конвертах, в комнатах, запертых наглухо, огненные шары появлялись. Она этим всем манипулировала. Своими ли силами делала она это? Мы знаем, что, например, у Чарльза Роберта Метьюрина в «Мельмот скиталец» на острове так же были таинственные звуки и музыка. Но знаем, какими силами там было это сделано.

Яков Кротов: Спасибо, Владимир Алексеевич. Дело в том, что Метьюрин писал роман. «Мельмот скиталец» это роман, это выдумка, это один из первых образцов фэнтези, столь популярное в современном мире. И считать, что это репортаж с заседания сатанистского клуба, не следует.

Что до госпожи Блаватской, то она не портила электроприборы, тем более что в ее время их, скорее, не было. Она не распечатывала и не читала чужие письма. Она говорила иногда, что ей бывают какие-то чудесные видения, чудесные способности, но проверки это всё не выдерживало. И, наконец, мы должны помнить слова Спасителя из Евангелия, а Спаситель однажды, когда ученики пожаловались, что вот, ходят другие, крестят, исцеляют, и Спаситель им сказал: «А что? В чем проблема? Кто не против Вас, тот за Вас». Поэтому, если человек приносит в мир добро, так и слава Богу. И здесь я, скорее, не соглашусь с Борисом Зиновьевичем, а вступлюсь за индийское кино, потому что мне кажется, что не случайно оно так популярно, там есть то, что, может быть, нужно назвать пассионарностью или по-простецки драйвом. Там есть не только стремление отомстить, этого и в России, к сожалению, бывает достаточно, мстят до седьмого колена. Но там есть настоящая какая-то жизненность, несломленность и какой-то хороший оптимизм, который показывает, что идеал света, идеал добра – это не только выдумано в Голливуде какими-то нехорошими людьми, а это присуще человеческой природе.

Вот сообщение на пейджер, Наталья: «Вы забыли (это Максиму Демченко), что Раджа-йога – это индуистская философия, а вот дыхания упражнения – это Хатха-йога».

Максим, я к этому добавлю. Так, как Вы описали йоги, многие православные священники разрешают заниматься Хатха-йогой. А так как йога в Вашем изображении напоминает аскезу, богословие или теология, послушание, то, что Вы назвали покорность духовному и религиозному наставнику, то есть это вообще очень как-то находит аналог в христианской жизни.

Максим Демченко: Несомненно, общие моменты, конечно же, есть. Поэтому я и сказал, что это может быть поводом для диалога. Сначала я хотел бы ответить Наталье.

Дело в том, что в каждой из четырех йог (вообще я пользовался в данном случае классификацией, которую дал Свами Виконанда в начале XX века, на мой взгляд, она наилучшим образом отражает ситуацию), но в каждой из йог есть философская составляющая и есть практическая составляющая или сатхана. Обычно Хатха-йогу не выделяют как самостоятельную йогу, это именно сатхана Раджа-йоги, поэтому здесь могут быть различные толкования, то есть здесь налицо пространство, чтобы спорить или соглашаться, скажем так.

Что касается вопроса о соответствии каких-то понятий йоги и понятий христианского благочестия, я бы хотел так же добавить, что действительно столько общего, просто зачастую разница в терминологии мешает нам осознать эти общие моменты. Но для этого нам и нужен диалог. Бенедиктинцы, о которых я говорил раньше, Беда Гриффитс и другие, они зачастую, взяв что-то из индуизма и начав это практиковать, понимали, что это уже есть в христианстве. Это же отмечает Иоанн Павел IIв своей книге «Переступить порог надежды». Он говорит, что зачастую люди обращаются к другим религиям, восточным, в частности он говорит о буддизме в этой связи, они просто не знакомы с христианской мистикой. Ведь в христианстве у нас тоже есть Франциск Ассизский, Хуан де ла Круз, Тереза Авильская, у которых мистические идеи в принципе очень похожи на мистические идеи индийцев и практика тоже.

Яков Кротов: Спасибо. Борис Зиновьевич, Ваше занятие индуизмом, вообще восточной религиозностью, это что, только Вы им или все-таки что-то пригодилось и для себя? Не то, чтобы нельзя найти в церковной традиции, но есть смысл туда заглядывать или это только в миссионерских целях, в религиоведческих или есть что-то и уникальное, что и христианину не грех взять.

Борис Фаликов: Слушая Максима, мне пришла в голову мысль подчеркнуть различия, потому что я как-то все больше говорил об общих вещах. Но достаточно много и различий. В частности различие заключается в том, что очень часто отождествляют йогу с Иисусовой молитвой – это вещи разные. У меня, к сожалению, нет времени говорить об этом более подробно. Но упражнения для сохранения некоего такого психофизического спокойствия индусы разработали блестяще.

Яков Кротов: Так что берем индусские упражнения, берем Евангелия, потому что легко говорить слова Спасителя «возлюби врага своего», а вот как это сделать, здесь, может быть, и пригодиться индуизм и его йога.

Народы современной Индии возникли в результате смешения разных племен 2–4 тыс. лет назад

Генетический анализ ДНК индийских народов показал, что они возникли в результате смешения двух генетически разных популяций и случилось это около 2–4 тысяч лет назад. Ранее было неизвестно, когда и из-за чего это произошло.

Большинство народов, населяющих Индию, возникли вследствие соединения двух генетически разных популяций — северных и южных индийцев. Северные имеют родственные связи с населением Западной Евразии (народы Центральной Азии, Среднего Востока, Кавказа, Европы), южные — с коренным населением Андаманских островов.

На настоящее время существуют три версии причин смешения этих двух популяций. Первая гласит, что народы могли соединиться в результате миграции еще до развития сельскохозяйственной деятельности. Эту гипотезу можно обосновать при помощи анализа митохондриальной ДНК: он показывает, что

митохондриальные гаплогруппы, имеющиеся у индийцев и жителей Западной Евразии, разделились около 30–40 тысяч лет назад.

Согласно второй версии, соединение популяций является следствием развития сельского хозяйства. Вместе с распространением агрокультуры племена Западной Евразии мигрировали в Индию. Миграция могла начаться 8–9 тысяч лет назад и продолжаться вплоть

до 2600 года до нашей эры, возникновения индийской цивилизации.

Последняя гипотеза предполагает, что появление генов евразийцев в Индии произошло 3–4 тысячи лет назад в результате миграции народов из Западной или Центральной Азии. Примерно в то же время формировались и индоевропейские языки. Однако эта версия является самой спорной из трех: к тому времени Индия была уже густонаселенной страной с развитым сельским хозяйством. Количество мигрантов должно было быть необыкновенно большим, чтобы сегодня почти половина индийцев имела в ДНК следы евразийских народов.

Группа индийских и американских ученых под руководством Прии Морджани из Гарвардской медицинской школы решила выяснить, когда именно произошло слияние северных и южных индийцев. С результатами их работы можно ознакомиться в авторитетном научном издании — Американском журнале генетики человека (American Journal of Human Genetics).

Исследователи взяли данные геномов у 571 человека, принадлежащего к 73 различным этнолингвистическим группам Южной Азии — 71 индийской и 2 пакистанским. Индийцы в процессе работы делились на две категории: индоевропейскую и дравидийскую (по лингвистическому признаку).

При смешении двух генетически разных популяций наблюдается неравновесие по сцеплению — отклонение наблюдаемых в популяции генотипов от ожидаемых (при предположении их случайного комбинирования, одинаковой жизнеспособности и плодовитости). Ученые провели анализ ДНК, при помощи которого

можно проследить генетические изменения, которые происходили до 500 поколений назад.

Результаты оказались неожиданными: выяснилось, что главная фаза смешения популяций пришлась на промежуток между 64 и 144 предыдущими поколениями (1856–4176 лет назад). Это применительно и к более изолированным и замкнутыми народам, таким как бхилы, чамары и каллары. При этом у народов, разговаривающих на индоевропейских языках, соединение генов произошло раньше, чем у дравидийцев, — около 72 поколений назад.

Прия Морджани говорит, что такое

массовое переселение евразийцев и смешение их с индийцами было возможно из-за отсутствия кастовой системы в индийском обществе.

Как раз после миграции Индию постигли значительные демографические и культурные изменения — увеличение плотности населения, появление индоевропейских языков и ведической культуры. Постепенно формировалась касто-варновая система, вследствие этого возникла эндогамия (норма, предписывающая заключение брака в пределах определенной социальной или этнической группы). Именно поэтому индианка Прия Морджани уверена: отсутствие каст несколько тысяч лет назад помогло сформироваться современному населению Индии.

индуизм

индуизм

Индуизм

Краткая история индуизма:

Родиной индуизма является долина реки Инд, которая протекает в
через северо-запад Индии в Пакистан. Цивилизация долины Инда, или
«Харапская цивилизация» зародилась где-то около 4500-5000 лет до н. Э. а также
достигла своего апогея между 2300 и 2000 годами до нашей эры. Два основных известных города
цивилизацией долины Инда были Хараппа и Мохенджодаро.Харраппа был первым
раскопки в 1921 году. Эти города указывают на централизованное государство с обширными городами.
планирование, общие методы строительства, стандартные меры и веса, а также
как торговля, земледелие и домашние животные.

Слово «индус» происходит от санскритского слова «река»,
синдху. Река Инд, протекающая через северо-запад Индии в Пакистан, получила свое
имя от санскритского термина синдху. Персы обозначили земли вокруг реки Инд как
Индус, неправильное произношение санскритского синдху.В 1921 году археологи обнаружили свидетельства существования древней цивилизации вдоль реки Инд, которая сегодня
датируется примерно 3300 годом до нашей эры и считается одним из крупнейших центров
человеческое жилище в древнем мире. Цивилизация долины Инда расширяется
довольно далеко от берегов реки Инд, включая части современного
Пакистан, Афганистан, Иран и Индия. Ученые считают, что Инд
Цивилизация долины начала приходить в упадок к 1800 году до н.э., возможно, из-за климата.
изменение. Благодаря своему расположению между Индийским субконтинентом и
Иранское плато, в этом районе было много военных вторжений, в том числе Александра
Великая, Персидская империя и Кушанская империя.В 712 г. мусульмане вторглись в долину Инда. Чтобы отличиться, они призвали всех немусульман
Индуисты; название страны по умолчанию стало названием народа и его религии (Schoeps, 1966, стр. 148).

Бог / Боги:
У индуистов разные верования в отношении богов.Индусы считают, что существует один высший
Бог — Брахман. Брахман — безличная высшая реальность или мировая душа.
Все существа являются частью Брахмана, и Брахман также является частью всего сущего.
Люди не могут описать или постичь Брахман. Однако есть многочисленные боги и богини.
в индуизме. Эти боги представляют собой аспекты Единого Верховного Бога. An
важное трио этих явлений Брахмана, иногда называемое индуистской троицей Брахмана,
состоит из создателя (Брахмы), хранителя (Вишну) и разрушителя (Шива) вселенной.
Хотя Брахма является творцом, он является второстепенным богом из трех и, как говорят,
облачены в лотос из пупка спящего Вишну. У него четыре
голов, но когда-то была одна, выросла еще на четыре, а потом потеряла одну. Вишну — бог продолжительности, сохранения,
и природных циклов. Полнота и величие Вишну превосходит
других трех богов, потому что он содержит все возможные противоречия и, как следствие,.
Индусы часто изображают Вишну пышно одетым и имеющим четыре руки. Вишну
обычно носит свои символы в руках и часто имеет U-образный символ на его
лоб.Шива — это аспект постоянных изменений, разрушения и
переход. Шива, также известный как «добрый», сложнее Вишну.
Индусы часто изображают Шиву сидящим на шкуре тигра или пантеры с тремя белыми горизонтальными полосами на его шкуре.
лоб и третий вертикальный глаз. Вертикальный глаз Шивы дает свет
Мир.
Еще один популярный индуистский бог — Ганеша, которого легко узнать по его слону.
голова. Индусы характеризуют Ганешу как Устранителя препятствий, Повелителя
Начала и / или Властелин препятствий.Ганеша также является дэвой (богом)
интеллект и мудрость и покровитель искусств и наук.

Происхождение Вселенной и жизни:
Индусы придерживаются различных убеждений о происхождении жизни и Вселенной.
Многие считают, что Вселенная воссоздается в кармических циклах. Многие верят в
Брахма как Бог-Творец.

После смерти:
Законы кармы управляют возрождением души в индуизме.
В конечном итоге душа становится просветленной и освобождается от цикла смерти.
и перерождение, вход в высшее блаженство и слияние с Брахманом. Во время одного
цикл смерти и возрождения, карма диктует, какое из множества небес, ада,
и более низкими формами жизни можно стать.

Есть ли в мире зло и почему?
Индусы обычно верят, что люди могут творить зло, если они забывают свои
божественные натуры.Некоторые также верят, что боги могут творить зло. В
В целом, индусы думают, что зло, грех и смерть — иллюзии, поскольку все это
существует природа, Высшая Реальность (или Бог).

Центральные доктрины:

Индуистские религиозные обряды заключаются в правильном образе жизни, который называется
«дхарма». В общем, правильная жизнь включает поклонение Богу или богам, совершение добрых дел,
совершать паломничества к святым местам и учиться посредством медитации, йоги и, с помощью
мастер.

Некоторые индусские ссылки

индуистский
Боги

Индуизм
Сегодня

Что такое индуизм? — Центр религиозной и духовной жизни

Как и когда зародился индуизм? Хотя в индуизме нет недостатка в ученых-историках, мудрецах и учителях, нет исторического основателя религии в целом, нет фигуры, сопоставимой с Иисусом, Буддой, Авраамом или Мухаммедом. Как следствие, нет точной даты происхождения индуизма.Самые ранние известные священные тексты индуизма, Веды, датируются по крайней мере 3000 г. до н.э., но некоторые датируют их даже более поздним сроком — 8000-6000 гг. До н.э .; и некоторые индусы сами считают, что эти тексты имеют божественное происхождение и, следовательно, вневременные.

В связи с этим здесь стоит упомянуть, что не существует определенной религиозной иерархии, которая определяет официальную индуистскую доктрину или практику. Таким образом, нет никого, кто мог бы говорить от имени индуистов в целом, и нет единого авторитета относительно того, что является «истинно» индуистским или нет.Тем не менее, ниже приводится список принципов, которые, по мнению практикующих, характеризуют один как «индуистский».

• Вера в божественность Вед
• Вера в единую всепроникающую Высшую Реальность
• Вера в цикличность времени
• Вера в карму
• Вера в реинкарнацию
• Вера в альтернативные реальности с высшими существами
• Вера в просвещенных мастеров или гуру
• Вера в ненападение и отсутствие травм
• Вера в то, что все богооткровенные религии по существу верны
• Вера в то, что живое существо — это прежде всего духовная сущность
• Вера в «органическую социальную систему».”(Стивен Розен, Essential Hinduism, )

Священные тексты индуизма

В индуизме нет единого авторитетного текста, который функционировал бы как Библия для христиан или Коран для мусульман. Вместо этого есть несколько разных сборников текстов. Веды — самые старые индуистские священные тексты, имеющие самый широкий авторитет. Считается, что они были написаны где-то с 1800 по 1200 год до нашей эры. Упанишады описывают более философский и теоретический подход к практике индуизма и были написаны примерно между 800 и 400 годами до нашей эры, примерно в то же время, когда Будда жил и учил. Махабхарата — самая длинная эпическая поэма в мире, наиболее известной частью которой является Бхагавад-Гита , которая, возможно, является самой известной и широко цитируемой книгой во всем индуизме; Рамаяна — другая наиболее важная эпическая поэма в индуизме.

Боги в индуизме

Индуизм включает в себя пышное, обширное понимание божественного, вмещающее широкий спектр динамичных и многогранных концепций. Индуизм рассматривает божественное не как одно или множество, а как одновременно; не мужчина или женщина, но и то, и другое; не бесформенный или воплощенный, но и то, и другое.Некоторые из самых важных божеств в индуизме — это Вишну, Шива, Ганеша, Кришна, Сарасвати, Дурга и Кали.

В результате существуют десятки и десятки индуистских фестивалей, чествующих и прославляющих эти многочисленные божества. Некоторые из них отмечаются по всей Индии, а многие другие в основном региональные. Они отмечают определенные времена года, определенные события из жизни различных богов и богинь, а также конкретные жизненные проблемы — богатство, здоровье, плодородие и т. Д. Двумя наиболее известными в США являются Divali и Holi . .

Дивали , праздник огней, который приходится на октябрь или ноябрь, чествует Лакшми, богиню богатства и удачи, и длится примерно четыре-пять дней. В это время семьи часто посещают храм и делают там подношения Лакшми, но они также поклоняются дома, возможно, даже устраивая для Лакшми специальное место на своем домашнем алтаре. Двери остаются открытыми, чтобы приветствовать ее в доме, и весь период празднования — время великой радости, когда индусы наполняют свои дома светом.

Холи празднуется с большим азартом и азартом по всей Индии. Он знаменует наступление весны и отмечается прежде всего тем, что поливают цветной пастой и водой любого, кто случайно прогуливается. Его тоже отмечают в течение нескольких дней.

Индусское поклонение

Для индуистов не существует еженедельного богослужения, нет установленного дня или времени, когда община должна собираться публично. Хотя большинство индуистов действительно посещают храмы регулярно или, по крайней мере, время от времени, чтобы молиться и делать подношения, «хорошему» индусу никогда не нужно поклоняться публично.Вместо этого все поклонения можно совершать иконам в домашней святыне, поэтому дом является очень важным местом поклонения в Индии.

Лучшее слово, которое описывает и резюмирует индуистское поклонение, — это пуджа, , что означает уважение, почтение или поклонение. У большинства — если не у всех — индусов дома есть маленькие алтари, на которых они помещают изображения и / или статуи, представляющие различных божеств, в том числе тех, кому семья особенно предана. Каждое утро один из членов семьи, обычно отец или мать, совершает короткую пуджу у алтаря.Это может включать чтение молитв, зажигание лампы, курение благовоний, подношение фруктов и цветов и звон в колокол. Цель этого поклонения — доставить удовольствие богам всеми пятью чувствами.

Во многом то же самое происходит и в храмовом поклонении, хотя там ритуалы гораздо более сложны, поскольку считается, что божества обитают в храмовых изображениях все время, а не только по приглашению, как в домашней пудже . В храмовом поклонении священник выполняет пуджу , затем от имени бога он возвращает людям то, что они принесли в качестве подношений, — еду, цветы и т. Д.Это называется прасад , что означает благодать, доброжелательность или благословение. Таким образом, преданные получают обратно подношения в качестве благословения. Так, например, съедаются небольшие кусочки пищи, цветы носят в волосах, ладан обносится вокруг тела, пьет святую воду, а цветные порошки смешивают с водой и используют для изготовления тилака , отметки в центр лба над глазами.

Для дальнейшего чтения:

• Махабхарата, в переводе Чакраварти Нарасимхана
• Бхагавадгита, перевод сэра Эдвина Арнольда
• Основные Упанишады, С.Радхакришнан
• Ригведа, в переводе Венди Донигер О’Флаэрти
• Мифы и боги Индии, Ален Даниэлю
• Даршан: видение Божественного образа в Индии, Диана Эк
• История Индии, т. 1, , автор — Romila Thapar
• Краткое введение в индуизм, Клаус Клостермайер
• Стрела синекожего бога , Джона Бланк

MyCentralJersey.com

Aparna Chawla
| Межконфессиональный совет городка Франклина

Люди часто думают, что индуизм — это политеистическая религия. Они спрашивают меня: «Почему у вас так много богов?»

Индусы поклоняются одному Высшему Существу, называемому Брахманом, хотя и под разными именами. Это потому, что народы Индии с разными языками и культурами понимали единого Бога по-своему.

Верховный Бог обладает бесчисленными божественными силами. Когда Бог бесформенен, Его называют Брахманом.Когда Бог имеет форму, Его называют Параматмой. Это всемогущий Бог, тремя основными формами которого являются Брахма; творец, Вишну, поддерживающий и Шива, разрушитель.

Индусы верят во многих богов, выполняющих различные функции; как руководители в большой корпорации. Их не следует путать с Верховным Богом.

Уникальное понимание в индуизме состоит в том, что Бог не далеко, он живет на далеких небесах, но находится внутри каждой души, в сердце и сознании, ожидая своего открытия.И цель индуизма — познать Бога таким интимным и эмпирическим способом.

Индуизм одновременно монотеистичен и генотеистичен. Индуизм не политеистический. Генотеизм (буквально «один Бог») лучше определяет взгляды индуистов. Это означает поклонение одному Богу без отрицания существования других богов. Индусы верят в единого всепроникающего Бога, который наполняет энергией всю вселенную. Считается, что Бог есть как в мире, так и за его пределами. Это высшее индуистское воззрение.

Индуизм дает свободу приближаться к Богу по-своему, поощряя множество путей, не требуя соответствия только одному.Это позволяет людям верить и молиться своим собственным представлениям о Божестве в любой форме, которую они выбирают, и в то же время возносить их всех до их окончательной реальности, то есть единственного всемогущего, вездесущего и всеведущего Божества, не требующего никакой преданности. , никого не наказывает за неверие, но дает мудрость, утешение, сострадание и свободу тем, кто ее ищет. По словам Рамдаса Лэмба, адъюнкт-профессора Гавайского университета, специализирующегося в области религиоведения, мистицизма, индийских религий, взаимодействия между религиями и обществом и полевых исследований, все, что им нужно сделать, — это заглянуть внутрь себя.

Неизменная реальность состоит в том, что Бог существует в каждом человеке как Высшее, Неизменное Божество. На санскрите это понятие — «таттвамаси», что можно перевести как «Ты есть то» или «То, что ты есть».

Индусы верят в бесформенную Абсолютную Реальность как в Бога, а также в Бога как личного Господа и Создателя. Эта свобода делает понимание Бога в индуизме, старейшей монотеистической религии.

Индуизм также уникален тем, что утверждает, что Бога можно испытать, и, по сути, это конечная цель души.

Апарна Чавла — лицензированный стоматолог, практикующий в Центральном Джерси. Она является членом Межконфессионального совета городка Франклин и Коалиции за культурное разнообразие округа Сомерсет.

История доказывает, что у большинства индусов никогда не было говядины с говядиной — Quartz India

Профессор Канча Илайя ворвался в общественное сознание своим бестселлером Почему я не индуист: критика философии, культуры и политической экономии хиндутвы шудрой.

Директор Центра изучения социальной изоляции и инклюзивной политики при Национальном университете урду Маулана Азад — известном центральном университете в Хайдарабаде — Илайя снимает слои смыслов, скрывающих запрет на убой крупного рогатого скота в некоторых штатах Индии.

Считаете ли вы, что запрет на говядину является культурным наложением определенных слоев индуистов, мусульман и христиан?

Это определенно культурное навязывание — особенно для коренных групп, таких как племена и далиты. Вопрос о культурном навязывании мусульман и христиан встанет позже.

Почему вы так говорите?

Исторически сложилось так, что все индийские массы, включая браминов, ели говядину как в так называемый ведический, так и в постведический период.Гаутама Будда восстал против этой традиции, потому что в его время священники потребляли огромное количество говядины. Будда просил людей не убивать коров для жертвоприношений… не убивать сверх того, что им необходимо для потребления. С той стадии до современного периода большинство неприкасаемых, например далитов на юге Индии, питались говядиной летом, когда раньше была огромная нехватка еды. Они ели даже мертвый или больной скот.

В моей деревне, когда я был ребенком, было от 70 до 80 далитовских семей.Помню, летом у них был полный желудок только тогда, когда им давали скот, больной или мертвый. Они никогда не получали риса, пшена или какой-либо обычной еды. Такая ситуация сохраняется и сейчас.

Что касается мусульман, то мясо было исторически признанной пищей, принятой с религиозной точки зрения. Опять же, все мусульмане были и не так бедны, как далиты. У них есть другие пищевые ресурсы.

Значит, мусульмане и христиане — не единственные потребители говядины в Индии, как это часто делается?

Да и это видно даже сегодня.В Хайдарабаде в течение месяца Рамзан мусульмане едят халим (тушеное мясо), будь то баранина, говядина или курица, только после того, как они прервут пост на закате ( ифтар ) и после вечерней молитвы. Но другие общины, включая молодежь браминов, начинают есть халим около 16:30. Большую часть говядины халим в ресторанах потребляли немусульмане даже до ифтар . По сути, немусульмане потребляют больше говядины в больших количествах, чем мусульмане.Христиане Индии очень мало употребляют говядину.

В культурном плане предпринимаются попытки использовать государство — это тоже демократическое государство — для разрушения их культуры питания, доступности белка и выбора продуктов питания. «Их» означает далитов, мусульман, христиан и всех тех, чья привычка к еде включала говядину или кто хочет ее есть. Выбор очень важен в современной демократии.

Уважаю тех, кто не хочет есть говядину или баранину. Есть две общины, которые определенно не едят мясо: брамины, особенно южноиндийские брамины, и баниас (класс торговцев).Со временем они стали вегетарианцами.

Какие идеи лежат в основе этого культурного навязывания?

Эти идеи были порождены более поздней шиваитской традицией Шанкарачарьи. Это было ответом на то, что буддисты едят говядину и придерживаются определенных ограничений в еде. Буддисты никогда не были вегетарианцами. Настоящие вегетарианцы были джайнами. Но чтобы противостоять так называемой теории насилия буддистов, Шанкарачарья начал вегетарианскую кампанию среди браминов и высших каст.Именно эта кампания Шанкарачарьи превратила браминов южной Индии, намного раньше, чем брахманов Северной Индии, в вегетарианцев.

Но это было в прошлом. Что является движущей силой этого культурного навязывания сегодня?

Сегодня южноиндийские брамины — даже получившие образование в современных учебных заведениях — остаются культурно интегрированными в свои семьи. Их образ мышления так же негативно влияет на культуру питания, как и на практику неприкасаемости. Даже лучшие из образованных браминов или Баниас практикуют неприкосновенность — настолько глубоко укоренилась идея в них.Эта идея составляет идеологическую программу правого крыла Раштрия Сваямсевак Сангх (RSS) по установлению культурной гегемонии. Для достижения этой цели RSS, среди прочего, превратил говядину в мусульманско-индуистскую проблему.

Значит, запрет на говядину — это средство для создания монолитной индуистской общины?

Да. Вы также должны задать вопрос: когда идея не есть говядину и мясо стала сильной? Ганди был по существу джайном; он выступал за защиту коров, а также за вегетарианство.Именно кампания Ганди принесла вегетарианство небрахманским социальным группам, которые придерживались мясной ориентации. Единственные люди, на которых действительно не повлияла кампания Ганди по защите коров и вегетарианство, были мусульмане, христиане и далиты. Если далитов не пострадали, так это потому, что Амбедкар немедленно начал контр-кампанию.

Встречная кампания?

Когда Ганди начал работать над концепцией Хариджана и мобилизовать людей вокруг него, он поставил некоторые условия.Во-первых, они не должны есть мясо. Во-вторых, они должны молиться во славу Рама. Амбедкар понял, что то, что делал Ганди, буквально обращало далитов в индуизм. Поэтому Амбедкар начал кампанию, утверждая, что кампания Ганди не поможет далитам. Амбедкар сказал, что далитов нужно уважать вместе с их культурными корнями.

Амбедкар сказал: «Хорошо, далиты должны перестать есть мертвый скот, но не должны отказываться от говядины». Он сказал это, потому что у буддистов есть культура употребления в пищу говядины.Например, буддизм в Китае, Японии и Корее допускает мультикультурную еду. Они едят свинину, говядину и не считают табу на культуру питания.

Почему RSS сделал защиту коров одним из основных пунктов своей повестки дня?

Логика RSS заключается в том, что корове необходимо обеспечить защиту, потому что она дает индейцам молоко — причина, по которой к ней исторически относились как к божественному животному. Но Индия не питается коровьим молоком; Индия питается молоком буйвола. Теперь почему RSS не требует защиты буйволов?

Если вы посмотрите на закон Гуджарата, он распространил запрет на убой коров, включив в него быка и быка, но ничего не говорит о мясе буйвола.Во время правления Нарендры Моди стало больше убивать буйволов, даже когда все больше коров стали выращивать вокруг молочных заводов. Они начали экспортировать мясо буйволов.

Это абсолютный расизм. В Индии 75% молока составляет буйволиное молоко. Тем не менее, вы убиваете буйвола, потому что это черное животное. Когда-то американский расизм уничтожил там популяцию буйволов. Расизм RSS приведет к убийству буйволов. Понимаете, буйвол всегда был в Индии. Но корова попала в Индию с ариями.RSS хочет защитить арийское животное. Этот кастовский и расистский подход был распространен на культуру питания. Это опасно.

Вы хотите сказать, что для установления культурной гегемонии высших каст RSS стремится представить мусульман как единственных потребителей говядины?

Внутренний дискурс RSS, как видно из его публикаций, утверждает это. Но эмпирически они ошибаются. Они утверждают, что единственные потребители говядины в Индии — мусульмане, и поэтому им следует отказаться от ее употребления.Что мусульмане — убийцы коров, а мы, индусы, должны бороться с ними. Этот аргумент очень хорошо работал с индусами из высшей касты.

Но опасна идея о том, что RSS перешел на другие отсталые классы (OBC), которые все больше сплачиваются вокруг него. Набор OBCs со стороны RSS, несомненно, увеличился после сноса мечети Бабри Масджид, и это происходит благодаря созданию теоретической основы.

Во-первых, они говорят, что до прихода мусульман не существовало культуры употребления в пищу говядины.Это абсолютно неверно. В последнее время стали говорить, что даже неприкасаемость была создана мусульманами. Именно через эту теоретическую основу они пытаются достучаться до далитов, а также обратить их в индуизм и вегетарианство.

Они распространяют аргумент среди OBC о том, что употребление мяса не является индуистской культурой. Это не правильно. Мясо всегда было частью свадебных застолий или пиршеств во время ритуалов смерти. Я бросаю вызов RSS, чтобы доказать, какие из индуистских богов и какие из индуистских писаний предписывают не есть говядину.

Но то, что вы сказали, также является доказательством того, что RSS добился успеха в популяризации своих идей.

Ранее RSS использовался для пропаганды вегетарианства среди семей браминов, джайнов и баний. Затем они перенесли эту идею на шахматы RSS. Теперь это распространяют VHP и Баджранг Дал. Они говорят, что делают это в рамках своей попытки популяризировать ненасильственную теорию. Не могло быть и более шутки, чем эта. Если ненасилие — это ваша божественная теория, почему у вас есть идолы и изображения, представляющие насилие в божественной форме? Был ли Рам или Кришна ненасильственным? Разве они не убивали врагов?

Во-вторых, если вы запретите убийство животных и оставите их умирать естественной смертью, выживет ли аграрная экономика? Почему в сельских районах Индии разводят крупный рогатый скот? Потому что коровы рожают телят, а телята становятся быками.До механизации сельского хозяйства быки возделывали землю и давали, так сказать, аграрный труд. Тракторы теперь взяли на себя роль быков.

У крупного рогатого скота есть и другие экономические выгоды: навоз используется в качестве удобрений и топлива, а после его смерти или гибели его кожа отправляется на кожевенный завод, а кости используются для изготовления таких предметов, как гребни.

Но когда экономические выгоды от скота уменьшаются, лучше убить его для пропитания и продать его шкуры и кости.Мертвую корову не хоронят, потому что тогда ее кости и кожу нельзя использовать. Так кто же будет нести расходы стареющей или больной коровы?

Пойдет ли убой скота в подполье?

Незаконное потребление будет иметь место, особенно среди далитов и племен, поскольку они не живут в непосредственной близости от правоохранительных органов. Но потребление говядины мусульманами будет сокращено. Это связано с тем, что мусульманское сообщество урбанизировано и не так рассредоточено, как другие социальные группы.Помимо сокращения потребления, запрет в Мумбаи отрицательно скажется на трейдерах, разбогатевших благодаря экспорту говядины, кости и кожи.

(Илайя хотел бы уточнить, что взгляды, выраженные в этом интервью, принадлежат ему, а не Национальному университету урду Мауланы Азад.)

Этот пост впервые появился на Scroll.in.

Является ли кастовая система неотъемлемой частью индуизма? Разрушая миф о JSTOR

Абстрактный

Эта статья, цитируя свидетельства древних писаний, пытается установить, что индуизм — его ведический и классический варианты — не поддерживает кастовую систему; он категорически противился этому на практике и в принципе.Даже после возникновения кастовой системы в индуистском обществе по-прежнему наблюдалась значительная профессиональная и социальная мобильность. Более того, индуизм создал легенды, чтобы внушить обществу недействительность кастовой системы — факт, который еще больше усиливается постоянным расцветом реформаторских движений на протяжении всей истории. Несмотря на это, кастовая система выжила благодаря факторам, варьирующимся от социально-экономических до экологических, которые помогали поддерживать и сохранять баланс между сообществами в несовременном мире.

Информация о журнале

Экономический и политический еженедельник, издающийся из Мумбаи, — это индийское учреждение, которое пользуется всемирной репутацией благодаря выдающимся независимым исследованиям и критическим исследованиям.

EPW, впервые опубликованный в 1949 г. под названием «Экономический еженедельник», а с 1966 г. как «Экономический и политический еженедельник», занимает особое место в интеллектуальной истории независимой Индии. На протяжении более пяти десятилетий EPW оставался уникальным форумом, который неделя за неделей собирал ученых, исследователей, политиков, независимых мыслителей, членов неправительственных организаций и политических активистов для обсуждения вопросов экономики, политики, социологии, культуры, окружающей среды. и многие другие дисциплины.

Информация об издателе

Впервые опубликованный в 1949 г. под названием «Экономический еженедельник», а с 1966 г. как «Экономический и политический еженедельник», EPW, как широко известный журнал, занимает особое место в интеллектуальной истории независимой Индии. На протяжении более пяти десятилетий EPW оставался уникальным форумом, который неделя за неделей собирал ученых, исследователей, политиков, независимых мыслителей, членов неправительственных организаций и политических активистов для обсуждения вопросов экономики, политики, социологии, культуры, окружающей среды. и многие другие дисциплины.

Признания сопротивляющегося индуиста

(RNS) — Индийское американское сообщество недавно взбудоражено тремя судебными исками, которые пролили свет на глубокие разногласия внутри индуистской диаспоры. Один из них связан с дебатами о связях между индуистами в Соединенных Штатах и ​​хиндутвой, или индуистским национализмом в Индии. Два других судебных процесса связаны с кастовой дискриминацией и кастовой эксплуатацией на рабочих местах в США. Эти проблемы в сочетании с авторитарной и маргинальной политикой правящей партии Бхаратия Джаната в Индии вынудили меня противостоять своей идентичности как индусу.

Моя семья в Индии принадлежит к зарегистрированной касте. Зарегистрированные касты или далиты, наряду с зарегистрированными племенами или консулами, признаны в соответствии с индийским законодательством как сообщества, которые из-за приписываемого им низкого статуса в индуистской кастовой иерархии долгое время подвергались угнетению, маргинализации и изоляции. После обретения Индией независимости в 1947 году индийское правительство распространило на эти группы целый ряд позитивных действий в сфере образования, занятости и жилья. Моя семья извлекла выгоду из этой политики, и я имел честь расти в комфортабельном доме среднего класса в городской Индии.

Надо сказать, что история моей жизни нетипична — далиты по-прежнему подвергаются повсеместной дискриминации. Однако мой собственный жизненный опыт с кастовым угнетением ограничен. Тем не менее, я помню слишком частые ехидные замечания моих друзей и соседей из высшей касты о том, как квоты на образование и трудоустройство вознаграждают «беспричинных» SC и ST; как государственные учреждения неэффективны из-за «ленивых квотировщиков»; как авиакомпании не должны нанимать женщин-далитов в качестве бортпроводников, потому что они «не умеют красиво выглядеть.”

И я помню, как важно для моей семьи было скрыть свою касту. Разделение на касты в Индии тесно связано с семейными обычаями и ритуалами. В то время как мои друзья с комфортом говорили о том, как их каста пересекается с их пищевыми привычками, выбором музыки и даже их личностями, нам было сказано никогда не рассказывать о нашей касте в «смешанной» компании. «Если ты расскажешь своим друзьям, кто мы такие, — говорили наши старейшины, — они не будут смотреть на тебя так же».

Став взрослым, я избегал называть себя индуистом, остро осознавая патриархат и исключенность, присущие многим индуистским ритуалам.Жестокий авторитаризм правительства БДП, осуществляемый во имя индусов, заставил меня отшатнуться еще больше.

Собственная позиция BJP по отношению к касте интересна. БДП является частью группы организаций, возглавляемых Раштрия Сваямсевак Сангх, которые привержены преобразованию Индии в индуистское мажоритарное государство. Стремясь создать бинарное индуистское / неиндусское общество, RSS утверждает, что необходимо стереть социально-экономические различия между индуистами, и утверждает, что приветствует молодежь из различных каст, включая далитов.Сама БДП усердно ухаживала за избирателями далитов и завоевала их. Во время недавних горячо оспариваемых выборов в штате Западная Бенгалия партия активно обращалась к членам моей кастовой общины. (БДП в конечном итоге проиграла эти выборы действующей партии, светскому Конгрессу Тринамула).

На этой фотографии из архива от 20 марта 2021 года сторонники партии Бхаратия Джаната носят маски с изображением премьер-министра Нарендры Моди во время предвыборного митинга в штате Западная Бенгалия в Калькутте, Индия.Несмотря на явные признаки того, что Индию захлестнула очередная волна коронавирусных инфекций, Моди отказался отменить митинги, крупный индуистский фестиваль и матчи по крикету со зрителями. Разрастающийся кризис сильно подорвал тщательно культивируемый имидж Моди как способного технократа. (AP Photo / Bikas Das, файл)

Однако, несмотря на мнимую поддержку Hindutva единой индуистской нации, действия BJP и связанных с ней организаций являются откровенно доктринальными, вызывающими разногласия, нетерпимыми к инакомыслию и насильственными действиями.Например, политическое господство хиндутвы сопровождалось подъемом хиндутвских дружинников, которые нападали на далитов и линчевали их. Более того, жестокость, с которой правящая партия преследует активистов-далитов и ученых, не оставляет сомнений в ее репрессивной программе.

Из-за этих событий я неохотно считал себя индуистом. Тем не менее, все больше и больше я осознаю, что на практике я индус. Я отмечаю Дивали и другие индуистские фестивали. У меня дома и на работе есть изображения индуистских божеств, Ганеша и Дурги, и я ищу в них силы и помощи.Моя свадебная церемония была индуистской. Я рассказываю своему ребенку истории из индуистских эпосов.

Я также хорошо осведомлен о том факте, что премьер-министр Нарендра Моди использует свою поддержку среди индусских американцев индийского происхождения как источник легитимности, что он и его партия регулярно рекламируют, чтобы повысить свой авторитет. Нравится это индусам или нет, хотим мы того или нет, наши слова и действия помогают формировать индийскую и глобальную траекторию хиндутвы.

Как и любая религия, индуизм пронизан противоречиями и сложностями.В его прошлом, изобилующем репрессивными методами, есть многое, что я не могу заставить себя отпраздновать. Тем не менее, он также имеет долгую и хорошо задокументированную историю дебатов и обобщений, которыми я дорожу.

Можно ли быть индуистом и отвергнуть касту? Для меня ответ — да. Индуизм — это живая религия, и индуисты могут реформировать свою религию, просто проживая те изменения, к которым мы стремимся.

Могут ли индусы прославлять свою веру и отвергать хиндутву? Абсолютно. Фактически, поскольку индийская республика сталкивается с реальной угрозой со стороны лидеров, которые ложно заявляют, что действуют во имя индуистской гордости, я считаю, что индуисты обязаны это делать.Индусы, которые верят в плюрализм и демократию, должны объединиться, чтобы представить инклюзивный, необходимый и альтернативный голос под барабанный бой хиндутвы.

B.R. Амбедкар, создатель Конституции Индии, родился в семье низшего сословия. Один из самых острых интеллектуальных умов 20-го века, он был ярым критиком индуизма и неустанно боролся с жесткостью кастовой системы. Даже когда он сам покинул индуистское лоно своего происхождения и обратился в буддизм, он пообещал активное сочувствие тем индуистам, которые готовы подвергнуть сомнению и изменить догмы религии.

Оставаясь ясным взглядом на препятствия, стоящие перед страной, Амбедкар сформулировал замечательное видение Индии — что она может, благодаря устойчивой приверженности, сознательным действиям и постоянной бдительности, стать политической и социальной демократией, которая обеспечивает свободу, равенство и братство для всех. его люди.

Называя себя индуистом, отвергая касту, признавая при этом опыт моей семьи с ней, и осуждая хиндутву, я поддерживаю это смелое видение.

(Бидиша Бисвас — профессор политологии Университета Западного Вашингтона и старший научный сотрудник Центра исследований глобального сотрудничества в Дуйсбурге, Германия. Версия этой статьи изначально была опубликована на американском Кахани. Мнения, выраженные в этом комментарии, не соответствуют обязательно представляют таковые из Службы религиозных новостей.)

Индуизм: Основные верования | URI

Индуизм или Санатана Дхарма («вечный духовный путь») зародился около 4000 лет назад в Индии.Это была религия древнего народа, известного как арийцы («благородные люди»), чья философия, религия и обычаи записаны в их священных текстах, известных как Веды. Эти тексты изначально передавались из уст в уста от учителя к ученику. Лишь намного позже они были фактически записаны. Археологические свидетельства цивилизации долины Инда на северо-западе Индии помогают установить индуизм как старейшую живую религию в мире. Сегодня во всем мире почти миллиард человек исповедуют те или иные аспекты индуизма.Фундаментальные учения индуизма, которые составляют основу всех его различных сект, содержатся в заключительной части Вед и поэтому известны как Веданта («конец или заключительная часть Вед»). Эта часть Вед также известна как Упанишады.

Основное учение индуизма или веданты состоит в том, что основная природа человека не ограничивается телом или умом. За ними находится дух или искра Бога в душе.Этот дух находится внутри нас, а также во всем, что мы видим. Все существа и все вещи на самом деле, по своей глубочайшей сути, являются этим чистым или божественным духом, полным мира, радости и мудрости, когда-либо соединенным с Богом. Это не просто теория, это действительно можно испытать. Любой, кто возьмет на себя труд пройти необходимое обучение, чтобы очистить и усовершенствовать ум и чувства, может начать чувствовать истину этого. Эта тренировка может принимать различные формы и известна как йога («союз» — союз индивидуального «я» с этим внутренним духом).

Существует четыре основных типа йоги, предназначенных для четырех основных типов человеческого темперамента:

Карма-йога или дисциплина правильных действий предназначена для людей с активным темпераментом, стремящихся устранить эгоизм и культивировать всеобщее сочувствие, видя божественную реальность во всем.

Бхакти-йога — это путь преданности Богу, присутствие которого можно ощутить во всем. Богу можно поклоняться как присутствующему в образе в Храме. Богу можно поклоняться также как присутствующему в страдающем человечестве через служение.

Джнана-йога , которую предпочитают люди с аналитическим складом ума, представляет собой дисциплину, которая заключается в попытках увидеть божественную реальность во всех вещах напрямую, мысленно отмахиваясь от всех препятствующих физических и ментальных покровов, которые ее скрывают.

Раджа-йога — это процесс умственного контроля, чистоты и медитации, чтобы сделать ум очень спокойным и спокойным. В этой глубокой тишине раскрывается внутренний божественный свет.

Какие существуют секты индуизма? Общее имя Бога в индуизме — Брахман.Имя божественной сущности внутри нас — Атман. Они одно и то же, бесконечны и вечны. Однако Бог также присутствует во всем творении. Проявление Бога в творении носит множество имен. Это одно бесконечное, вечное Божественное Существо, проявляющееся бесчисленным множеством способов. Это похоже на то, что человека одновременно называет «отец» своим сыном, «другом» — своим другом, «сыном» — своим собственным отцом, «мужем» — своей женой и т. Д. С каждым именем связаны особые отношения. Таким образом, к одному и тому же Божественному Господу обращались как к Шиве, Вишну и т. Д. И как к Божественной Матери, Кали, Дурге и т. Д.Бог также может проявляться как необычное существо в человеческой форме, которое затем становится воплощением Бога, например, Кришна, Рама и т. Д. Поскольку только один бесконечный Бог рассматривается по-разному, все эти проявления можно молиться о помощи и защите. Это основной принцип, лежащий в основе всех различных сект индуизма. Те, кто предпочитает конкретное проявление божественности, образуют секту, посвященную созерцанию этого проявления и поклонению ему.Однако все секты примут древние учения Вед и Веданты как основу своей практики.

В этом мире каждая причина должна иметь свое действие. Мы несем ответственность за результат своих действий. Давным-давно люди впервые спросили себя: почему одни люди рождаются в счастливых обстоятельствах, а другие рождаются, чтобы страдать всю свою жизнь? События нынешней жизни недостаточны для объяснения таких страданий. Чтобы разумно объяснить избыток страдания или удовольствия в этой жизни, предполагалось, что все мы имели предыдущие существования и теперь пожинаем результаты этих предыдущих действий.Также должно быть правдой то, что мы можем взять на себя ответственность за свою судьбу прямо сейчас. Мы можем создать лучшее завтра, решив действовать лучше сегодня. Однако, пока в уме остаются желания, будет существовать тенденция к перерождению.

В этой жизни мы не очень ясно видим вещи. Мы постоянно сталкиваемся с противоречиями. Хотя мы знаем, что правильно, у нас возникают проблемы с этим. Наши мысли взлетают высоко, но наши действия не могут подняться до уровня наших мыслей. Мир полон страданий и несправедливости; как только мы удаляем некоторые из них, кажется, что на их место врывается больше.Нам говорят святые, и мы также чувствуем, что любящий Бог действует в этом творении, но мы не можем согласовать это с тем, что мы видим вокруг себя. Эта сложная ситуация, в которой мы находимся, называется майей.

Выход из этого, согласно индуизму или веданте, состоит в том, что мы на самом деле не видим мир должным образом. Если бы мы увидели это должным образом, мы бы увидели, что перед нами только Бог. Вместо этого мы накладываем весь этот сложный мир на эту божественную реальность.

На иллюстрации изображена веревка, которую в полумраке принимают за змею.Змея этого мира пугает нас. Каково решение? Принесите свет, и вы увидите его настоящую природу. Это всего лишь веревка. Точно так же настоящая природа или сущность этого мира — это только божество. Несите свет духовной мудрости через йогу, и вы повсюду увидите одного Бога. Это то, что составляет духовную свободу или освобождение, мокша. Когда пробуждается это знание, наступает полное удовлетворение; в уме не остается ни желания, ни импульса к перерождению.

Кодекс поведения — это дхарма.Это определяется местом в обществе и связанными с ним обязанностями. Есть четыре основных социальных положения или варны; Брамины (священники и учителя), кшатрии (правители и воины), вайшьи (торговцы) и шудры (рабочие).

В индуистских писаниях описаны четыре идеальных стадии жизни: студент, семьянин, отшельник и странствующий святой. Для большинства индуистов они представляют собой метафорический путь, а не реальный путь.

Древние индуистские священные тексты были написаны на санскрите, языке древней Индии. Вед самые старые — им около 3000 лет. Это сборник гимнов, молитв и магических заклинаний.